Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран

За одну остановку до моей деревни мы простояли шесть с половиной часов, пока с борта сходили пассажиры и работники, несшие высушенную рыбу, бананы, цинковый кровельный материал, моторное масло и огромное количество мебели. Поэтому мы достигли моей остановки глубокой ночью и на семь часов позже запланированного.

После того как я спустился на сушу, я не увидел ни одного автобуса, маршрутки или другого средства передвижения в крошечном пограничном городке Метангула и был уверен, что не найду ничего до самого рассвета. После нескольких часов торговли я смог убедить сотрудника иммиграционной службы, который только закончил свою смену, довезти меня и одну пару из Швейцарии через леса до Личинги – сонной столицы провинции Ньяса в северной части Мозамбика, которую местные остроумно назвали «o fim do mundo» – край света. Это самая малозаселенная провинция в Мозамбике, да и во всей Африке, где царят голые скалы, каменистые уступы, негостеприимная земля и большое озеро. За последние пять часов нашего плавания я увидел с корабля лишь четыре домика. Сидя в автомобиле, мы смогли разглядеть шесть лачуг и две машины, которые ехали со скоростью 90 километров в час.

Здесь не было места никому.

Спустя еще неделю, выбиваясь из графика на два дня, я наконец добрался до Мапуту, столицы Мозамбика, настолько большого города, что передвижение на своих двоих стало невозможным. Я ездил по городу на стареньких машинах и маршрутках, их водили дети, которым в Нью-Джерси не разрешили бы даже сдать на права. Этим автомобилям часто недоставало бамперов, их решетки были покорежены, шины пробиты, а разбитые стекла зачастую были украшены переводными картинками, возвещавшими пассажирам, что «ЭТУ МАШИНУ ОХРАНЯЕТ КРОВЬ ХРИСТА». Меня это мало убедило, я бы с большей радостью отдался на попечение какой-нибудь страховой компании.

После двух веков рабства, за которыми последовали два века жестокой эксплуатации под игом Португалии, за которыми последовала революция 1974 года, принесшая государству независимость, за которой последовали 15 лет гражданской войны между социалистическим правительством и правыми партизанами, в 1992 году народ Мозамбика наконец пришел к миру и отказался от Союза африканского народа Зимбабве, Фронта освобождения Мозамбика и Мозамбикского национального сопротивления, своих радикальных взглядов и стал спокойным и дружелюбным в афро-иберийско-бразильском стиле, что привлекло сюда туристов в 60-е и 70-е. Единственным сохранившимся свидетельством торжествовавшего в Мозамбике революционного подъема был национальный флаг – скрещенные лопата и винтовка, а также названия главных улиц Мапуту, посвященные международным героям социализма и философам, например Хо Ши Мину, Мао Цзэдуну, Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу, и героям африканских сражений за независимость – Кваме Нкрума, Ахмеду Секу Туре, Роберту Мугабе и Джулиусу Ньерере.

Улица, посвященная Ньерере, была главной в городе – широкий бульвар, по сторонам которого располагались просторные отремонтированные дома в иберийском стиле, покрашенные в пастельные желтый и розовый цвета, над бетонными стенами я мог разглядеть широкие кованые балконы, огибающие все здание, и коричневые крыши из южно-африканской черепицы, а внизу находились сотни небольших магазинчиков, скрывавшихся за садами огненных деревьев и пальм.

Мне не удалось найти никого, кто говорил на английском или мог сказать хоть что-нибудь вразумительное. В пример могу привести дословное предупреждение с обратной стороны моего билета мозамбикских авиалиний: «ОНО КАСТРИРУЕТ ДЛЯ ЭМИССИИ ЭЛЕКТРОННОГО БИЛЕТА. Я ИНФОРМИРУЮ: Если поездка пассажира понимает место последней судьбы или величины государства, которая не та отправки, Варшавская конвенция может быть применена». (Что ж, теперь вы хотя бы знаете, услугами какой фирмы воспользоваться, чтобы достичь места последней судьбы.)

Моей основной целью в Мапуту стала виза в Анголу. Так как Мозамбик и Ангола обе пострадали от португальских колонизаторов, говорили на одном языке и были самыми радикальными левыми странами Африки, между ними установились дружественные отношения, поэтому Мозамбик был одной из немногих африканских стран, где Ангола разместила свое посольство. Это посольство давало возможность получить визу, но была уже пятница, на следующий день я отправлялся в Йоханнесбург – мой пункт последней судьбы, так что у меня был всего один шанс.