Но рис находится под угрозой. Его производство резко возросло в 1960-е, во время «зеленой революции», так как селекционеры увеличили сбор урожая в три раза, чтобы прокормить растущее число обитателей стран, где рис был главным источником питания. Но урожай с акра земли с тех пор не увеличился, в то время как население удвоилось, а по прогнозам приблизится к 9,6 миллиарда в 2050 году, что потребует увеличения урожая риса еще в два раза.
Изменения в климате также окажут негативное влияние на рис, ведь повышение температуры приведет к засухе, жаре и испарению воды. Агрономы Корнуолла предвещают, что эта ситуация «заставит людей задуматься над новыми путями выращивания риса» и приведет к тому, что крестьянам придется оставить рисовые поля, залитые водой, на которой эта культура произрастала с библейских времен.
Многие из нас не совсем верно предполагают, что вода в запрудах нужна для того, чтобы питать растения, но на самом деле слой воды не позволяет сорнякам пустить корни. Сорняки приносят рису намного больше вреда, чем любой другой зерновой культуре, так как главным врагом риса является дикий рис, который свободно скрещивается с растущей культурой, итогом чего становится неконтролируемый обмен генами. Это дает дикому рису возможность противостоять губительным инфекциям, но также заставляет современный генетически модифицированный рис терять свою производительность. Из-за нехватки свежей воды пережитком истории станут не только эти красивые заводи, но также и миллионы наших бедных собратьев, которые зависят от них.
Любое глобальное потепление нанесет наибольший ущерб тропическим культурам, потому что эти растения уже подвергаются действию самой высокой температуры, которую только могут вынести.
Более того, африканскому сельскому хозяйству был нанесен большой урон из-за заражения, переносимого войлочником, которое напало на плантации кассавы и для которого до сих пор не найдено противодействие. А так как кассава (также известная как маниока, тапиока и юкка) является третьим среди самых важных источников углеводов на планете и миллионы бедных африканцев довольствуются ее крахмалистыми клубнями для восполнения запаса калорий, то возможность всеобщего голода выглядит пугающе реальной. Ох, Африка!
Мадагаскар известен своими лемурами, здесь в заповедниках выжили 99 видов, и мне посчастливилось увидеть десять видов за десять дней поездки длиной в 2000 километров.
Главная теория, объясняющая, почему лемуры живут только на Мадагаскаре, утверждает, что 100 миллионов лет назад их предки эволюционировали на Африканском континенте и случайно стали мореплавателями, когда их унесло в море во время штормов. Они проплыли через Мозамбикский пролив, шириной в 425 километров, и добрались до Мадагаскара 62 или 65 миллионов лет назад на кусках древесины, в то время как менее удачливые хищники утонули по пути. Эти туристы поневоле произвели несколько видов и заполнили незанятые биологические ниши Мадагаскара, таким образом избегнув борьбы с другими видами животных за еду или территорию и придя к процветанию.
Современные лемуры являются характерными жителями Мадагаскара, и среди них попадаются виды, ведущие ночную, дневную или сумеречную жизнь, некоторые из них равномерно активны днем и ночью, а сезоны засухи проводят в спячке. Их размеры варьируются от индри, которые могут весить до 110 кг и обладают жутким криком, разносящимся на километры вокруг, до крошечных карликовых мышиных лемуров, являющихся самыми маленькими приматами планеты – они могут поместиться в чайной чашке. Все они очень милые, трогательные и ласковые. (Я даже хотел написать о них небольшое стихотворение, которое стало бы моим первым «лемуриком».)
Самым редким считается золотистый лемур – существование этого вида открыли только в 1986 году. Он обитает только в тропическом лесу Раномафана.
Но как же найти это существо?
Поиск лемуров – не такое легкое занятие, как, скажем, поиск белок в Центральном парке или пищух на горе Уитни. Прежде всего, мне нужно было два дня добираться до Раномафаны, затем встать до восхода солнца, так как эти крошки проявляют активность и отправляются на поиск еды только между рассветом и девятью часами утра, потом мне нужно было нанять двух гидов, один из которых помогал мне искать лемуров, а другой вел через лес. Я шел через джунгли по холмистой местности два часа, продирался через плотные, влажные, липкие, скользкие джунгли, цеплялся за корни, лианы, вьюны, шипы, скользил по грязи и прятался в густых зарослях гигантского бамбука, ведь его самые молоденькие, нежные, покрытые пленкой цианида листья были любимым лакомством зверьков.