Это был искусно задуманный запрос, и шпион безусловно получил бы нужные ему сведения, если бы не вмешались правительственные агенты. Как выяснилось впоследствии, Гейне разослал более десятка таких писем промышленным и торговым организациям важнейших оборонных зон и получил откровенные и подробные ответы.
Затем Гейне пробрался на авиационный завод Гленн-Мартин в Мэриленде, где служил родственник его жены. Прежде чем агенты смогли принять меры предосторожности, мнимому представителю Форда разрешили подробно осмотреть завод. Из Мэриленда он отправился в Вашингтон и встретился с бывшим офицером германской армии, который служил теперь в военно-воздушных силах США.
Шпион из Детройта носился по стране, как одержимый, и агенты ничего не могли с ним поделать. Подобно Дюкену, он знал множество трюков, чтобы сбивать с толку преследователей, и это нередко ему удавалось. Однако ФСБ имело возможность вести перекрестное наблюдение, ибо большая часть того, что он добывал, передавалась Лили Штейн, а все, что было у Лили, направлялось к Себольду для фотографирования на микропленку.
Однажды к Себольду пришел снабженный всевозможными удостоверениями посетитель, который назвал себя Лео Валеном, маляром из Йорквилля. Он передал пакет с просьбой, чтобы Себольд сфотографировал бумаги на микропленку. «Мне требуется это спешно, — сказал Вален. — Там ждут известий».
Впоследствии в газетах появились пространные сообщения о том, с какой поразительной скоростью строились корабли на верфях Эндру Дж. Хиггинса в Ныо-Орлеане. Даже некоторые официальные круги в Вашингтоне были поражены такой производительностью. Но нацисты вообще, а Йорквилльский маляр в частности, уже давно знали о том, что и как готовится на верфях Хиггинса. Об этом свидетельствует материал, который Вален передал Себольду: