Паспорт предателя

Катера будут снабжены четырьмя торпедными аппаратами, могущими вступать в действие одновременно и выпускающими торпеды на глубину в 10 футов, что вдвое больше осадки самих торпедных катеров. После всплытия торпеды должны оказаться на расстоянии 100 футов от катера и следовать его прежним курсом. Эскадра из 6 катеров может выпустить 24 торпеды, что образует сплошную торпедную стену на протяжении полумили. Торпеды должны выпускаться на расстоянии от 4 до 5 миль от неприятеля, когда сами торпедные катера еще едва видимы для него».

После нападения Германии на Россию Гамбургская радиостанция настойчиво потребовала, чтобы Ланг, мастер с завода Нордена, достал части авиаприцела, как он обещал. Ланг был одним из самых уважаемых граждан Глендейля. Он теперь говорил всем и каждому:

— Не ужасно ли, как вероломно напал Гитлер на Россию? Он — сумасшедший, это Гитлер!

Ланг сам был почти сумасшедшим. Гестапо обещало все, чего он пожелает, если только он вернется в Германию с деталями авиаприцела; и он делал все, что мог, разве только не приставлял работникам Нордена револьвера к виску, чтобы выведать один из важнейших секретов дяди Сэма.

Однако на протяжении последних месяцев он чувствовал себя затравленным. Как только Ланг замечал нужную ему деталь и начинал строить планы, как бы завладеть ею, какой-нибудь новый служащий проходил мимо и по рассеянности захватывал ее с собой. Разумеется, новый служащий обычно был одним из агентов, направленных на заводы специально для слежки за Лангом. Наблюдение установило утешительный факт: нацист был единственным предателем на предприятии.

У Эверетта-Минстера Редера, инженера-конструктора фирмы «Сперри Жироскоп Компани», где также производились детали засекреченного авиаприцела, дела шли не лучше. Сколько раз Редер считал, что, наконец-то, ему удастся похитить важнейшие чертежи, но они исчезали из-под самого носа: агенты ФСБ не дремали.

Извещенное об этом через Гамбургскую радиостанцию гестапо было крайне раздражено. Даже Дюкен ничего не мог поделать. Благодаря принятым ФСБ предосторожностям бур не имел более возможности доставать сведения так же легко, как прежде. Впрочем, он не любил сознаваться в своем бессилии и продолжал посылать микропленки в Германию. Однако нацистов нелегко было одурачить, когда они получали старую информацию под видом новой. Одна радиограмма из Гамбурга гласила:

«Передайте Дюкену, что мы не заинтересованы в сведениях, опубликованных несколько недель назад в «Нью-Йорк Таймс» и «Геральд Трибюн», а также переданных из Вашингтона «Ассоширйтед Пресс» и другими газетными агентствами».

Аксель Уилер-Хилл и Феликс Янке теперь вступили в контакт со станцией АОР в Гамбурге с помощью коротковолнового передатчика, установленного на шестом этаже дома на Колдуэлл-авеню в Бронксе. Подслушивавшие радио федеральные агенты до сих пор не знали, на основе какой системы построен шифр Янке — Уилер-Хилла, и потому не имели понятия о важности пересылавшейся оттуда информации. Однако для предосторожности работники ведомства связи принимались заглушать передачи, как только начинала работать радиостанция в Бронксе.

Возникла мысль, что книга, которую нацист Шольц, продавец из книжного магазина на 85-й Восточной улице, снял с полки и передал Уилер-Хиллу и Янке, как раз, может быть, и служила основой для этого шифра. Было очевидно, что если удастся обнаружить название книги, то, по всей вероятности, можно будет найти ключ к шифру, ибо через Себольда был известен общий принцип системы.