Пассажир

Оживали старые призраки. Опыты над людьми в концлагерях. Манипуляции с разумом в советских психушках. Подобные исследования находятся под строжайшим запретом, но у военной разведки их результаты всегда будут на вес золота.

— Полученные данные были хаотичными. Некоторые пациенты впадали в бредовое состояние. Другие превращались в овощи. Третьи, напротив, обретали достаточно прочную личность, однако через некоторое время она рушилась.

— Как у Патрика Бонфиса?

— Ты начинаешь понимать. Бонфис — один из первых моих подопытных.

— Как возникла идея проводить испытания над психически здоровыми людьми?

— Армия пожелала углубить мои исследования. Мне предложили разработать полноценную программу. Программу «Матрешка». С настоящей выборкой людей со здоровой психикой, которых мы могли бы подвергнуть обработке. Мне предоставили финансовую и технологическую помощь для создания микросистемы, способной самостоятельно удовлетворять нашу потребность в DCR 97. Благодаря нашему имплантату стало возможным отправлять подвергшихся обработке людей в свободное плавание, чтобы посмотреть, как они себя поведут. Программа была рискованной, и даже среди военных далеко не все ее поддерживали. Но кое-кто из руководства хотел знать, к чему это может привести.

— Ты имеешь в виду «Метис» или армию? Кто из них конкретно отвечает за этот протокол?

— Мне это неизвестно. Этого никто не знает. Даже они сами. Всякий раз собираются какие-то советы, комитеты, представительства. Ответственность за решения распыляется, размывается. Тебе никогда не удастся назвать какого-то конкретного виновника.

Кубела взял на себя роль адвоката дьявола:

— Почему твой препарат не испытывали на заключенных, осужденных преступниках, террористах?

— Потому что они надежно защищены. Адвокаты, СМИ, сообщники: о настоящих преступниках заботятся все кому не лень. Куда проще похищать никому не известных бедолаг! «Метис» и армия разработали систему отбора, но этой стороной дела я никогда не занимался.

Sasha.com. Фелис, Медина, Лейла. Об этом аспекте программы Кубела знал куда больше, чем сам Туанен.

— Я принимал «добровольцев», подвергал их обработке, а также промывал им мозги: что бы ни случилось, они неизменно отказывались от сканирования или рентгена, иначе имплантат тут же был бы обнаружен. После чего мы их отпускали и наблюдали за происходящим.

Продолжение Кубела уже знал. Тем временем вокруг них содрогались стены. Судя по доносившемуся грохоту, отдельные волны достигали крыши бункера на высоте двадцати метров.

— И как сейчас проходят ваши опыты?

— Они прекращены. «Матрешку» упразднили.

— Почему?

Старик недовольно помотал головой:

— Достигнутые результаты их не устроили. Испытуемые подвержены единичным припадкам. Они меняют личность, но совершенно непредсказуемым образом. Некоторым из них даже удается вырваться из-под наблюдения. Армия и «Метис» пришли к выводу, что мои разработки никогда не найдут практического применения. Ни военного, ни коммерческого.

— Полагаю, ты с этим не согласен.

Тот пошевелил пальцами в освещенном горелкой сумраке.

— Мне наплевать на их решения. Я — творец. Я играю человеческими судьбами.

Кубела наблюдал за собеседником. Великолепные черты, бесчисленные морщины, величественная посадка головы. Годы обглодали его лицо, оставив лишь самое необходимое: кости и кожу, лишенные плоти. Настоящий психопат, поставивший себя выше людей и законов.

— Вы уничтожили всех испытуемых?

— Не всех. Ты же здесь.

— Почему?

— Потому что тебя защищаю я.

— Как?

— Убивая людей.

Кубела окончательно запутался. Рев моря по-прежнему осаждал их убежище. Оглушительный шум, наполнявший бункер, эхом отдавался в каждом из доков.

— Объяснись.

— В конце две тысячи восьмого года мне сообщили о психиатре, который повсюду сует свой нос. Меня это не удивило. Кое-кто из пациентов ускользал от наблюдения. Ничего удивительного, что они снова оказывались в психушках.

— Ты узнал меня?

— Мне передали собранное на тебя досье. Хотели знать, что я слышал о тебе как о психиатре. Только представь! Близнец Кубела! Я был потрясен, узнав о тебе тридцать лет спустя. И тут я понял, что наши судьбы неразрывно связаны. Греческий рок.

— Они уже тогда решили меня убрать?

— Не знаю. Я предложил задействовать тебя в эксперименте. Они отказались: слишком рискованно. Я представил свои доводы. У меня была твоя старая медицинская карта. Я описал историю твоего рождения, двойственность и сложность твоей психики. Доказал им, что ты — идеальная кандидатура. В глубине твоей души обитало два человека.

Кубела медленно кивнул и подхватил:

— И вот я подвергся обработке и сменил множество личностей. Ноно. Нарцисс. Януш… Беда в том, что каждый раз я вновь брался за расследование, стремясь узнать, что породило этот синдром и кто я на самом деле.

— Ты стал еще опаснее! К тому же именно тогда комитет решил свернуть программу. Начиная с весны две тысячи девятого года они принялись уничтожать все следы «Матрешки». И у меня возникла идея, как спасти тебя от ликвидации.

— Ты задумал убийство?