Пассажир с детьми. Юрий Гагарин до и после 27 марта 1968 года

На выходе из здания советского посольства 27-летний майор ВВС, намеревающийся проследовать в лондонский аэропорт, попал в кольцо из неистовствовавшей от восторга толпы из двух тысяч человек. Женщины расталкивали друг друга, чтобы оказаться рядом с его открытым лимузином. Некоторые с криками падали на землю. Кустарник и зеленые насаждения были растоптаны, а лужайка перед посольством была, по существу, уничтожена. Сам Гагарин, как и ранее, сохранял спокойствие и с невозмутимой улыбкой приветствовал толпу, размахивая своей фуражкой [66].

Весь путь до самолета Гагарин стоял в открытом “роллс-ройсе”, махал рукой и улыбался толпам приветствовавших его людей на улицах [62].

Ту-104 уже готовился к взлету, чтобы увезти его домой, однако приветственные крики тысяч людей, собравшихся на крыше здания аэропорта, практически заглушали рокот реактивных двигателей лайнера.

В тот момент, когда Гагарин начал подниматься по трапу, навстречу ему бросились механики и члены экипажа – чтобы попытаться пожать ему руку, похлопать по спине и обняться с ним.

Его отъезд был драматическим апофеозом пятидневного приема – одного из самых восторженных из тех, что когда-либо был оказан иностранцу в Британии [66].

Уже во время пребывания <в Англии> Юрия Алексеевича Гагарина английская пропаганда старалась внушить англичанам мысль, чтобы они не отождествляли “личные достоинства” Юрия Алексеевича Гагарина с политикой СССР [61].

По возвращении в Москву Никита Хрущев, осмысляя триумф Юрия, возможно, сообразит, что было бы лучше всего, если бы первый полет Гагарина в космос стал бы и последним: Юрий, дока по части связей с общественностью, – явно слишком яркий талант, чтобы впустую растрачивать его где-то в космосе [5].

Советский астронавт майор Юрий Гагарин присоединится к галерее бессмертных в Музее восковых фигур мадам Тюссо. Источник сказал, что статуя Гагарина будет выставлена в следующем месяце и займет место рядом с советским премьером Хрущевым [50].

Quebec Chronicle-Telegraph, 16 июля 1961 года:

Вместе с Юрием Гагариным в наш век, век, когда всем управляют автоматы, пришло дуновение личного мужества и человечности. И то, что дуновение это пришло из страны, которую считают наиболее далекой от гуманности, выглядит особенно многообещающе [18].

Herald Journal, 13 июля 1961 года:

Гагарин – коммунист. И все те, кто приветствует коммунизм, напрашиваются на проблемы, верят они в это или нет. Возможно, Британия просто играла роль хорошего спортсмена. Британцы известны своим отношением к спорту. И вот они протянули свою руку человеку, намеренно посвятившему себя уничтожению капитализма и распространению коммунистического владычества в самых дальних уголках Земли. Им все равно, что они – инструмент в руках того, кто пообещал американцам – и, соответственно, британцам, – что их внуки вырастут при коммунизме, хотят они того или нет [20].

FRANCIS SPUFFORD (“The Red Plenty”):

Эпоха, когда Советский Союз представлялся страной, уверенной в своем будущем, конкурентоспособной, созревшей для того, чтобы стать донором идей, выветрилась из нашего сознания. В 1970-е годы СССР оказался всего лишь “Верхней Вольтой с ракетами” – по выражению одного американского дипломата, потрясенного тем, что хорошие дороги заканчивались в нескольких километрах от Москвы; ну так, значит, он и до, и после того должен был быть Верхней Вольтой с ракетами. Представить себе Советский Союз в качестве объекта зависти чрезвычайно трудно. Почти немыслимо. В силу этого мы склонны предполагать, что “советский момент”, по-видимому, был чистой иллюзией. Ну, может быть, проекцией фобий Запада; возможно, недоразумением, связанным с тем, что заголовки – вроде тех, где сообщалось о запуске спутника, подразумевали, что и вся остальная советская жизнь была соответствующей. Для испытывающих обеспокоенность западных наблюдателей начала 1960-х разумно было предполагать, что общество, которое в состоянии запускать спутники, должно было как-нибудь решить простые повседневные проблемы – такие как обеспечение населения свежей зеленью и производство детской обуви. Когда выяснилось, что это не было так, что английские детские сандалики казались в Советском Союзе невообразимой роскошью, космические ракеты перестали обозначать абстрактную, вызывающую зависть “высокую технологию”. Что они стали напоминать – так это любимые проекты некоего фараона. Пирамиду, в основании которой была бедность; памятник жестокости – но при этом еще и несколько комичной [1].

Глава 12. Глициния

Для биографа, решившего сочинить альтернативное – “разоблачительное”, такое, где у каждого известного события есть либо экономическая, либо личная, словом, низменная, “подлая”, не романтическая, не любовь-к-небу и не стремление-к-звездам, подоплека – жизнеописание Гагарина, открывается самый широкий спектр возможностей.