Пассажиры первого класса на тонущем корабле

Неспособность Америки вплоть до сегодняшнего дня реализовывать политику, которая могла бы остановить и обратить вспять или хотя бы замедлить упадок, указывает на глупость и фантастичность большинства реформистских предложений, которые в последние годы выдвигались в Соединённых Штатах (наподобие упоминавшихся в начале этой главы предложений Ральфа Нейдера и Томаса Фридмана). Вместо этого требуется трезвая и честная оценка того, как неизбежный упадок повлияет на уровень жизни американцев и потенциал американского государства. Каким образом утрата гегемонии трансформирует элитные и классовые отношения в некогда господствовавших политиях, и какие типы политических альтернатив открываются благодаря этим структурным изменениям? Именно такова тема последней главы моей книги. Я приступаю к этой задаче с рассмотрения того, как менялись уровень жизни и относительное распределение доходов и богатства в Нидерландах и Британии после завершения эпох их доминирования.

Кроме того, я сравниваю инициативы в области социального благосостояния, за которые брались два эти государства, и рассматриваю геополитические меры, предпринятые ими в десятилетия упадка. Это сравнение готовит почву для заключительных страниц книги, на которых я представлю собственные прогнозы относительно того, в какой степени будет углубляться или сдерживаться неравенство, будут выхолащиваться или укрепляться программы социального благосостояния, а Соединённые Штаты будут полагаться на военные интервенции в попытке удержать свою гегемонию. Я порассуждаю и о будущих возможностях живой электоральной демократии в Америке и перспективах влияния социальных движений на электоральную и неэлекторальную политику.

Читатели могут браться за эту книгу разными способами. Те, кого интересует только рассмотрение и объяснение упадка Америки, могут прочесть введение, а затем сразу перейти к главе 6 и дочитать книгу до конца. Тем, кто хотел бы увидеть, в каких отношениях Америка сопоставима с предшествующими гегемонами, следует также прочесть главы 3–5. Наконец, тем, кто хотел бы изучить теоретические основания моего анализа и увидеть, насколько мои доводы сопоставимы с аргументацией многих других авторов, рассматривавших проблему упадка, желательно прочесть главы 1 и 2. Для этой части читателей лучше всего будет прочитать всю книгу по порядку.

Все политии, включая державы-гегемоны, в конечном итоге ограничены своими внутренними структурами, а также международными конкурентами. Если мы хотим понять, почему отдельные политии достигают гегемонии и утрачивают её (или так её и не добиваются), нам потребуется системное рассмотрение их внутренних конфликтов, а также государственных институтов и социальных структур, которые формируются в ходе продолжительного взаимодействия внутренних конфликтов и международного соперничества. Социология в качестве отдельной дисциплины появилась для объяснения тех фундаментальных и долгосрочных изменений, которые, как были уверены Маркс, Вебер и Дюркгейм, происходили при их жизни.

Ни одно государство (polity) и ни одна элита не могут реализовывать ту или иную политику, цель или амбицию произвольно. Результаты каждого начинания предопределяются структурами социальных отношений. Подобный структурный анализ является ключевым предметом и методологией социологии как дисциплины. Именно этот момент я как социолог стремлюсь привнести в изучение упадка, и этот момент отличает мою книгу от многих уже имеющихся теорий упадка — из этих же структурных оснований я исхожу, дискутируя с социологами и прочими специалистами, обращающихся к данному вопросу. Историю и будущие перспективы каждого гегемона требуется изучать при помощи рассмотрения тех социальных сил, которые упорядочивают надежды и желания каждого актора и каждой страны и выступают их проводниками.

Моим детям — Мэделейн и Деррику

Часть I Гегемония в прошлом

Глава 1 Гегемоны, империи и их элиты

Во всемирной истории существовало много империй и великих держав, но в лучшем случае лишь несколько гегемонов. Что представляет собой гегемон и чем он отличается от империи, или от отдельно взятой державы, или от группы господствующих либо великих держав? В чём гегемоны отличаются от империй с точки зрения способов управления контролируемыми ими территориями, воздействия на остальной мир и в том, как происходит их упадок?