Пассажиры первого класса на тонущем корабле

Зачастую элиты разрешали свои конфликты и отражали вызовы со стороны неэлит, объединяясь персонально и объединяя свои организационные возможности в некую единую институцию. Это и был главный процесс, который стимулировал образование государства. В большинстве случаев государства не создавались в ситуациях, когда монархи использовали силу для уничтожения врагов на поле боя либо посылали бюрократов или солдат из столицы для налогообложения её окрестностей и контроля над ними. Сила играла гораздо большую роль в формировании империй, нежели государств, однако объединение элиты и её совместное владычество над сложными имперскими институтами было такой же составляющей динамики империй, как завоевание и уничтожение. Когда множественные элиты объединялись в некую единую институцию, они зачастую сохраняли свои характерные силы и осуществляли контроль над её отдельными составляющими. Таким образом, ошибочно рассматривать государства или империи как нечто единое и функционирующее под водительством отдельно взятого правителя или элиты либо определяющее свою политику в соответствии с единственной логикой.

Посредством своих институтов элиты утверждают и реализуют комплекс экономической, политической, военной и идеологической власти, стремясь оберегать свои интересы как от конкурирующих элит, так и от неэлит. Хотя конкретная комбинация этих видов власти может варьироваться в зависимости от институтов элит, та или иная элита почти никогда не сохраняется, полагаясь исключительно или хотя бы преимущественно на одну разновидность власти. Ошибочно — в особенности в докапиталистическом мире — противопоставлять политические и экономические институты.[35] Даже в эпоху Нового времени элиты пребывают в рамках институтов, которые одновременно напоминают государство и вовлечены в производство в гражданском обществе. В каждом обществе элиты были способны мобилизовать определённые комбинации видов власти в своих институтах. Их конфликты друг с другом и с неэлитами разыгрывались в сферах, которые частично и одновременно имели экономический, политический, идеологический и военный характер. Однако элиты сочетали и воплощали эти виды власти совершено по-разному в догосударственных политиях, империях древности, империях Нового времени и нациях-государствах. Эти различия порождают разную динамику в каждой из этих социальных формаций. Именно поэтому изучение империй древности мало что расскажет нам о динамике империй и гегемонов в капиталистическом мире последних пяти столетий.

Таким образом, элиты очерчиваются организациями, в которых они пребывают, — организациями, мобилизующими ту или иную комбинацию видов власти. В конечном итоге возможности этих организаций предопределены их положением в общей структуре той или иной политии, в рамках которой множество элит соперничают за изъятие ресурсов у неэлит. По этой причине элиты и их организации занимают очень разное положение в империях, нациях-государствах и державах-гегемонах. Если полития, в которой они пребывают, приобретает или теряет империю, достигает гегемонии или уступает её, элиты начинают узурпировать различные перспективы и возможности по мере того, как количество элит меняется вместе с отношениями между ними. Динамика, принципиальная для империализма в древности, империализма в Новое время и капиталистической гегемонии, порождает особые разновидности взаимоотношений и конфликтов между элитами. Необходимо выявить базовую динамику для каждого из этих типов, что позволит нам вынести на первый план уникальные особенности гегемонов последних пяти столетий. Это заложит теоретическую основу для того, чтобы в оставшейся части книги проанализировать особую динамику каждого из гегемонов, и позволит определить, почему все они утрачивали гегемонию и как эта утрата воздействовала на отношения элит и классов в бывшей державе-гегемоне и испытывала обратное воздействие с их стороны.

Элиты в империях древности и империях Нового времени