Пассажиры первого класса на тонущем корабле

Хотя выборы Трампа, проведённые им назначения и реализованные им меры являются неожиданной милостью для многих представителей верхушки, грубое недовольство масс, которое обнажила его кампания, и открытое выражение социалистических идеалов Берни Сандерсом и его сторонниками явственно продемонстрировали элитам мощные источники возмездия и отчаяния, которые настоящий правый популист или какой-нибудь левак, контролирующий Демократическую партию, в будущем сможет использовать для проведения успешной президентской кампании. Подобный исход, как уже указывалось выше, маловероятен, однако за богачами числится долгая всемирная история продиктованного страхом противодействия даже маловероятным угрозам снизу.

Для взаимосвязи национализма и антикапитализма существуют непосредственные материальные основания. Результатом вечного внешнеторгового дефицита Соединённых Штатов оказывается переход капитальных активов в руки неамериканцев. В 2016 году иностранцам принадлежало 35% акционерного капитала США — для сравнения, в 1982 году этот показатель составлял 11%.[1094] Это означает, что иностранцам достанется треть всех выгод от снижения налога на прибыль корпораций — вот каких средств, способных поддержать социальные программы для американцев, лишится Министерство финансов. В совокупности с трансграничными слияниями компаний, корпоративными инверсиями (так именуется схема по перемещению места регистрации той или иной корпорации в страну с низкими налогами) и получением американскими капиталистами гражданства других стран, у простых американцев появляется всё больше реальных оснований видеть причину своей невозможности повлиять на ситуацию и экономическое обнищание не в обездоленных иммигрантах, а в богатых иностранцах. Богачи в своей повседневной жизни и так уже устранились от опыта тех американцев, которые оказались не столь удачливы, и общения с ними. Если же богатые переселятся на другие континенты, то они станут ещё более чуждыми для тех, кто остался в Америке. Разумеется, чрезмерное богатство зависит от политического могущества, чему не раз приводились свидетельства в этой книге. Однако богатые способны — и эта способность лишь увеличивается — делегировать задачу политического влияния оплачиваемым лоббистам, отрабатывающим связи, ранее сформированные состоятельными элитами. Этими механизмами можно с тем же успехом рулить из Новой Зеландии, что и находясь в Нью-Йорке или Чикаго.

Но остаётся один момент, который элиты не смогут доводить до конца издалека — да и справляться с ним на месте им удаётся всё хуже. Речь идёт о преодолении частных интересов элит и мобилизации их могущества и ресурсов в поддержку такой политики, которая могла бы сохранять геополитическую или экономическую гегемонию США. Подобно их предшественникам в Нидерландах и Британии, американским элитам остаётся наслаждаться добычей, которую они с таким трудом отобрали у всех остальных. Так будет происходить вне зависимости от того, будут ли они оставаться в стране, которая больше не находится в центре мира, или переберутся туда, где, как они надеются, явится восходящий гегемон, или в некое безопасное и спокойное убежище, куда они могут переместить свои капиталы, даже несмотря на то, что там у них не будет политических связей для получения сверхприбылей. Хоть у себя дома, хоть за границей те, кто зарабатывал на эпохе американской гегемонии и на её упадке, будут в состоянии самоизолироваться от последствий своих могущества и алчности, которые будут всё больше проявляться в политических расстройствах, массовом отчаянии, внутренних и глобальных распрях, а заодно и в повышении уровня моря на планете, более неспособной вместить миллиарды людей. Перед ними — пусть и не из бункеров, а с удалённых холмов и охраняемых жилых небоскрёбов — развернутся чудесные виды.

Приложение I

Таблица 2А. Европейские территории, приобретённые и утраченные великими державами в 1500–1817 годах

Источники: Micheal Clodfelter, Warfare and Armed Conflicts: A Statistical Reference to Casualty and Other Figures, 1500–2000, second edition (Jefferson, NC: MacFarland, 2002); Pierre Serryn and René Blasselle, Atlas historique (Paris: Bordas, 1983).