Пассионарий(СИ)

- О пьяных скифах расскажи, - предложила Электра, делая знак служанке подлить в чашу Белогорловой ещё вина.

- Так, про бочку не буду, не поймёте. Про свинью, то не подойдёт. Голова как ночной горшок, всё в нём перемешалось.

Этот пьяный монолог вызвал снова хохот подогретой компании.

- Разве что этот рассказ позабавит. Как-то раз шёл пьяный скиф, - начала Светлана, но была прервана.

- Где это было, в каком городе? - спросил бородатый детина, чемпион олимпийских игр по какой-то борьбе.

Хозяйка дома запустила в чемпиона огрызком яблока.

- Не мешай! - послышалось со всех сторон.

- Да не всё ли равно где это было, вот какие ты знаешь полисы возле Скифии? - перешла в наступление Белогорлова, ей было уже море по колено.

Спортсмен поморщил лоб и выдал.

- Херсонес!

- Пусть будет Херсонес. Шёл пьяный скиф возле Херсонеса и увидел у одинокого кипариса двух спорящих эллинов, которые, между нами говоря, выпили не меньше нашего. И спросил их скиф о причине спора. Спор же возник, как оказалось, из-за того, что один из эллинов утверждал, что кипариса два, а другой доказывал, что три. Поразмыслив, скиф сказал им: "Уйдите оба, я в этой прекрасной кипарисовой роще сегодня буду ночевать", после чего уснул под спорным деревом.

Анекдот вызвал успех у публики и хохот.

Кто-то рассказал бородатый анекдот о мальчике, который кинул камень в собаку, а попал в мачеху и промолвил: "И то неплохо". Веселье продолжалось.

То один, то другой из пьяных гостей требовал музыки и пускался в пляс. Олимпиец пускал слюни на хозяйку дома. Он буквально пожирал её глазами, благо её формы были не скрыты, а наоборот прекрасно подчёркнуты одеждой. Это послужило поводом для двусмысленной музыкальной шутки исполненной Алкаменом. Олимпиец побагровел, когда до него дошла шутка и попёр буром на поэта.

Светлана не могла отказать себе в удовольствии подставить подножку. Борец грузно рухнул в блюдо винограда, брызнув на всех соком. Ситуация явно вышла из под контроля Электры. Махом как по волшебству погасли немногочисленные светильники и началась борьба. В темноте южной ночи поднимаясь, матерился на древнегреческом пьяный и шибко обиженный борец. Вот зря он так. Белогорлова глотнула неразбавленного вина прямо из горлышка кувшина и чисто из хулиганских побуждений метнула на звук древнегреческой матерщины. Кувшин неслабо грохнул в темноте и не добавил порядка в хаос. Кого-то тащили к выходу, кто-то визжал, кто-то с сопением мутузил чьё-то тело, как будто тесто месил.

Неожиданно Светлане заехали прямо в глаз, да так, что кругом понеслись яркие звёздочки, а тело куда-то рухнуло в темноту. Чья-то рука подхватила её и вытащила из общей свалки.

Наутро голова разламывалась с похмелья, вдобавок хронопутешественница была абсолютно голой, неизвестно где и в обнимку с таким же голым Алкаменом. Рядом ходил скотина Баюн и противно орал, требуя свою любимую печёнку. Похоже Баюн это был и не Баюн вовсе, а индивидуальный визит белочки. Глюк.

Светлана попыталась спнуть наглого кота с ложа, но тот молниеносно отскочил, выпустил когти и цапанул по ноге, оставив длинные болючие царапины из которых тут же выступила кровь. Белогорлова убедилась в полной реальности кошака и чуть не взвыла от боли. Прибить бы мохнатого, но нельзя, казённое имущество, причем весьма ценное. Сама и виновата, незачем этого мохнатого вымогателя пинать было. На груди были засосы. Алкамен, паршивец, зря времени ночью не терял. Жутко хотелось пить, но где она находилась, Светлана не знала.

Кот продолжал требовательно орать. Ну вот где ему сейчас раздобыть варёную печёнку. Оставалось ждать, когда кончится действие Хроноса и кот растворится в воздухе. Поскорее бы уж. Каждый мявк как гвоздь в мозги. Как Алкамен может под такие звуки спокойно дрыхнуть? Не забеременеть бы от местного. Хотя какая разница, ведь она скоро окажется в будущем. Тут Светлана задумалась. По идее беременность это не болезнь и кто его знает, как перенесется обратно в будущее забеременевшая в прошлом женщина. Вообще по данной теме информации у Белогорловой не было. Как-то не успевала она залететь в прошлом. По теории шефа, ничего из прошлого сквозь время в будущее попасть не может, кроме естественного пути. Сперматозоид тысячелетие протянуть не может и даже год, это Белогорлова ещё со школьных уроков биологии помнила твёрдо. Но если принять во внимание, что зародыш, это живой организм, пусть и не развитый ещё, но организм, то почему он не может попасть из прошлого в настоящее, находясь внутри женщины из будущего. Почему бы ему не материализоваться в настоящем в том же теле матери? И как интересно она сама себя чувствовать будет, если в настоящее она вернётся не вся, а часть её останется в прошлом? А не разорвёт ли её при переносе в настоящее? Такие вопросы роились в похмельной голове Светланы.

Между тем, проклятое мохнатое четвероногое исчезло наконец, и уши перестало сверлить мерзкое мявканье любителя варёной печенки.