PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза (сборник)

Древние китайцы – это смесь многих племен долины Хуанхэ, принадлежавших к различным антропологическим типам монголоидов и даже европеоидов – ди. Аналогичная картина – в Японии, где в глубокой древности спаялись в монолитный этнос высокорослые монголоиды, похожие на полинезийцев, приземистые монголоиды из Кореи, бородатые айны и выходцы из Китая.

Даже малочисленные и изолированные этносы, история коих тонет во мгле веков, сохраняют былые различия этнических субстратов в реликтовых антропологических и лингвистических чертах. Таковы эскимосы и жители острова Пасхи, мордва и марийцы, эвенки и патаны склонов Гиндукуша. Это показывает, что в древности они были сложносоставными этническими коллективами, а наблюдаемое ныне единообразие – плод длительных этногенетических процессов, сгладивших шероховатости разных традиций.

Но ведь это противоречит только что сделанным описаниям губительности смешений этносов, далеких друг от друга. А как первое наблюдение, так и второе – бесспорны! Может ли быть верным вывод, содержащий внутреннее противоречие? Только в одном случае: если мы недоучли какую-то очень важную деталь, какой-то «фактор икс», без раскрытия которого невозможно решить задачу. Поэтому двинемся дальше методом проб и ошибок, чтобы найти непротиворечивую версию, объясняющую все известные факты.

«Фактор икс»

Проверим еще одно предположение. Может быть, не длинный процесс, а мгновенный скачок является причиной образования нового этноса? Проверить это можно только на примерах новой истории, события которой описаны достаточно подробно. Обратимся к истории Латинской Америки. Испанские конкистадоры были жестоки в боях, но уже после буллы Павла III 1537 г. видели в индейцах не «низшую расу», а достойных противников. Уцелевших индейских вождей крестили и принимали в свою среду, а простых индейцев делали пеонами в асьендах. Так сложилось за 200 лет население Мексики и Перу, но в горах и тропических лесах сохранились чистые индейские племена. Работорговля привела к появлению в Америке негров, а отсутствие предрассудков – к тому, что появились мулаты и самбо (потомство негров и индейцев). Когда же в начале XIX в. началась борьба за освобождение от метрополии – Испании, захваченной французами, то большинство руководителей повстанческого движения были не испанцы, а метисы и мулаты. Сам Боливар в 1819 г. высказался по этому поводу так: «Следует вспомнить, что наш народ не является ни европейским, ни североамериканским, он скорее являет собой смешение африканцев и американцев, нежели потомство европейцев, ибо даже сама Испания перестает относиться к Европе по своей африканской крови, по своим учреждениям и своему характеру. Невозможно с точностью указать, к какой семье человеческой мы принадлежим. Большая часть индейского населения уничтожена, европейцы смешались с американцами, а последние – с индейцами и европейцами. Рожденные в лоне одной матери, но разные по крови и происхождению, наши отцы – иностранцы, люди с разным цветом кожи. Это различие чревато важными последствиями» [31, с. 83].

Этот народ, возникший на глазах историков, оказался весьма стойким и не похожим на другие, соседние народы. По всем внешним признакам – языку, культуре, религии и т. п. жители Венесуэлы и Колумбии были близки испанцам. В экономическом отношении они только проиграли, сменив в результате освободительной войны испанский протекционизм на зависимость от английских и североамериканских торговых компаний. Война за независимость была такой ожесточенной, что унесла миллион жизней с малонаселенной территории – столько же, сколько все Наполеоновские вой ны в густонаселенной Европе. Но в глазах повстанцев все жертвы были оправданы тем, что они – не испанцы и, следовательно, должны жить отдельно. Любопытно, что в то же время индейцы поддерживали испанское правительство. Итак, смешанность происхождения не помеха для создания монолитных этносов.

Однако так ли это? Ведь известно, что у животных метисные формы часто нестойки и обычно лишены приобретенных способностей обоих родителей, восполняя это в первом поколении повышенным жизнелюбием, часто пропадающим в последующих поколениях. Потомки от смешанных браков либо возвращаются к одному из первоначальных типов (отцовскому или материнскому), либо вымирают, потому что адаптация к той или иной среде вырабатывается несколькими поколениями, она является традицией, смесь же двух традиций создает неустойчивость адаптации.