Пассионарная Россия

Революция 1905 г. встряхнула Россию. Русская буржуазия начинает связывать свои надежды с реформаторской деятельностью П. А. Столыпина, который, в свою очередь, заручается парламентской поддержкой партии третьего сословия – октябристов и ее лидера А. И. Гучкова, миллионера из крепостных… Столыпина критиковали и слева, и справа, и самодержавие, и народническая социал-демократия. А он хотел, по его же словам, сделать ставку «не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных». После политической, а затем и физической смерти Столыпина П. П. Рябушинский писал: «В той схватке купца Калашникова и опричника Кирибеевича, которая начинается, конечно, опять одолеет Калашников. Может быть, и на этот раз его потом пошлют на плаху. Однако идеи буржуазии, идеи культурной свободы – эти идеи не погибнут». В конце 1900– начале 1910-х гг. намечается сближение русских предпринимателей и русских интеллектуалов, третьего сословия и интеллигенции, разумеется, демократически ориентированной буржуазии и трезвомыслящей интеллигенции. Так, начинает пропаганду новых взглядов на третье сословие, лишь одно способное обеспечить ненасильственное движение России по пути прогресса, журнал «Русская мысль». Авторитет издания определял блестящий состав авторов – Бердяев, Трубецкой, Изгоев, Струве. Имена, ставшие известными большинству читателей лишь в последние годы!

На доброе слово третье сословие ответило благородным жестом: в 1911 г. Московское общество торговли и промышленности направило министру просвещения России протест в связи с увольнением из Московского университета профессоров либерально-демократического направления. Такое заступничество вызвало крайнее раздражение правых. Идеолог черносотенцев Меньшиков в газете «Русское знамя» писал: «Да, гг. Рябушинские и Морозовы и прочие им подобные! Несмотря на ваш флирт с революцией и все аттестаты либерализма, которые вы спешите выслужить, именно вам первым придется пасть жертвой готовящегося переворота». Так и вышло. Революция октября 1917 г. расправлялась с третьим сословием с какой-то особой жестокостью и беспощадностью. Русская буржуазия была уничтожена как класс. Потребовалось семьдесят лет, чтобы понять весь драматизм этого факта…

Неудивительно, что так печальны по интонации книги и статьи о развитии третьего сословия в России.

Печальна и статья Леонида Лиходеева «Наш паровоз, вперед лети… или Постой, паровоз, не стучите колеса». Вся она пронизана болью за нравственные и экономические потери, которыми сопровождалась утрата страной класса предприимчивых людей после октября 1917 г. Все знают, пишет Л. Лиходеев, что капитализм в России стал складываться на остатках крепостного права. Складывался он бурно. Русский купец, продававший и покупавший, бивший зеркала, занял серьезное место в литературе. Даже Чехов хотел сделать своего Лопахина диким купцом. Просто талант ему помешал. Лев Николаевич Толстой видел купца в помещике – в своем Левине. Гончаров – писатель первой величины – из-за созданного им образа купца оказался запрятанным во второй эшелон. Все это объяснялось, по мнению Л. Лиходеева, «неприятием купца в период неравного накопления» и было показательным для России. Интересно, что гипертрофированно развитое из снобистского пренебрежения купцом в XIX – начале XX в. в неприятие купца как обязательного «мироеда» поверхностное суждение о третьем сословии в советское время переродилось в известный тезис: «Все современные состояния нажиты нечестным путем» («Золотой теленок» И. Ильфа и Е. Петрова), сохранившийся со времен нэпа до эпохи перестройки.

И тут писатель Л. Лиходеев остроумно отметил весьма любопытный исторический парадокс. «Самым большим врагом самодержавия был капитализм, – пишет он, – потому что никому так не мешало самодержавие, как предпринимательству. Ему нужны были парламентарные условия существования. Поначалу он жульничал, но потом ему понадобилась открытая конкуренция. Капитализм – самый естественный противник самодержавия. И именно капитализм принудил отречься царя, а не железные революционеры, твердокаменные искровцы». Уже затем молодой, неоперившийся российский капитализм был свергнут большевиками. Но он успел дать России Юдиных, Третьяковых, Губониных, Морозовых, Прохоровых, Второвых, которые создали детские сады, галереи, библиотеки, занимались социальным обеспечением, подумывали о «правильном» налоге для привлечения средств в культуру. К 1917 г. Россия подошла с начинавшим свою отдачу народу почти сложившимся третьим сословием, наполовину грамотным населением, перспективными, капиталистически развивающимися промышленностью и сельским хозяйством.