Пасть

– Обрубками припоя. Бывали такие случаи. По большой беде их и для охоты используют, если нет дроби. Заряд тяжелый, летит хорошо и мягкий, ствол не царапает.

– Э-э-э… тут другой припой был… Вот взгляни…

Доктор извлек из кармана пиджака и протянул Граеву маленький прозрачный пакетик, в котором лежали два небольших, сантиметра по полтора каждый, почерневших обрубка проволоки – тоненькой, жесткой, не похожей на обычный оловянный припой. Заряжать такой ерундой ружье было глупо – разлетятся во все стороны и метрах в восьми или десяти лишь царапнут по цели; обрубки гвоздей и то, пожалуй, пригоднее…

– И что же это за припой?

– Стоматологический, для пайки протезов. В нем больше трети чистого серебра.

– Интересно, – без особого интереса сказал Граев, не сильно заинтригованный еще одной странностью в деле, и без того перегруженном непонятным. – Его трудно достать?

– Проще простого. Есть масса частных магазинов для стоматологов, в любом продадут и документа не спросят.

– Тогда это не след.

– Дело не в этом, Граев. Парень умер не от раны в сердце! Понимаешь? Он прожил с ней два часа и вполне мог выжить.

Тут Граева наконец проняло. Он медленно, с расстановкой, спросил:

– Так от чего он умер?

– Задохнулся. Точнее, отравился…

– ???

– Гемоглобин. Ты слышал, что в молекуле гемоглобина переносчиком кислорода является атом железа? Так вот, у него началась активнейшая реакция замещения иона железа ионом серебра… Небывало быстрая реакция… У людей такое бывает, но не такими темпами и с другими металлами. С серебром – никогда…

Граев вдруг понял, куда клонит доктор. Отнюдь не к зеленокожим человечкам из тарелочки.

Даже детям известно, кого можно убить лишь серебряной пулей. Ликантропа. Вервольфа. Перекидыша. Или, говоря попросту, оборотня. Версия с Колывановым-инопланетником понравилась бы Граеву больше…

Как относиться к словам Марина, он не знал. С одной стороны, многолетний опыт свидетельствовал, что на суждения и выводы доктора можно полагаться уверенно. С другой – надо думать, все нынешние пациенты психушек тоже были нормальными – до определенного, критического момента. Так ничего и не решив, Граев решил дослушать доктора до конца.

– В общем, всем его органам в последние минуты катастрофически не хватало кислорода, патологические изменения характерные – мозг забирал все себе…

Граев не стал корить себя за прокол. За то, что не поискал на губах и под ногтями следы асфиксии. Ночью, под фонарями… Да и дыра в боку сразу пустила мысли в другое русло.

Марин продолжил:

– Но сами органы, да-а-а… Сердце, кстати, до самого конца работало как часы – нашпигованное этой гадостью.

– Так что с органами? – мрачно спросил Граев, решив не удивляться, если доктор скажет, что у покойного было две печени или три почки…

– Не знаю, Граев, это трудно выразить… Я вскрыл сотни трупов… Каждый орган сам по себе в пределах допустимого… но все вкупе производит одно впечатление – так не должно быть… Одни здоровые, как у младенца… другие в крайней стадии истощения, чуть ли не атрофированные… странное такое впечатление, что он умер в середине непонятного процесса. Избирательного старения?., или, наоборот, омоложения?.. Но бурные изменения в организме в эти два часа перед смертью происходили…

– А что с волосами?

– Не знаю. По крайней мере не сбриты. И не выдернуты – луковицы не повреждены. Просто выпали. От чего – неясно. Следов химио – или радиотерапии нет. Элементарно облысел всей поверхностью тела. Причем совсем недавно…

Граев успокоился – пока доктор не говорил ничего, противоречащего здравому смыслу и логике. Ну а в точности его диагнозов сомневаться не приходится.

– Значит, можно резюмировать: Колыванов был болен какой-то редкой болезнью. И диагностировать ее сейчас нельзя. Интересно… Могла она повлечь психические отклонения?

– Ничего-то ты не понял… И ничего тут нельзя резюмировать без глубоких исследований… Для начала цитологических. Мне кажется, если изучить повнимательнее его клетки – много чего интересного всплывет… Мышцы… Граев, такое невозможно – признаки гипертонуса и миопатии[8] – в одних и тех же мышцах! И то, и другое – в крайней стадии… Аналогия – если бы он загнулся от ожирения и дистрофии одновременно… Или одновременно за – мерз и сгорел… Кости… Желтого костного мозга практически нет! Просто нет! Только красный! Как у ребенка, как у растущего организма! Ты знаешь, что по составу костного мозга можно приблизительно определить возраст? Так вот, этому – года три, не больше… А коллаген… А надкостница… С такой надкостницей… Часть заряда шла кучей, сломала ребро… Оно срослось! За эти два часа! Паша, я могу читать тебе лекцию еще долго, вывалив кучу специальных терминов, но… Поверь мне на слово и пойми: ЭТО НЕ ЧЕЛОВЕК!!! Я глянул его кровь на камере Горяева – это не человеческая кровь… Человек с такой кровью просто бы не выжил.

– Так он и умер…

– Не от этого, совсем не от этого… Пойми, Граев, это уже был не человек…

– А кто же? – снова погрустнел Граев.

– Не знаю! Но ни один человек не смог бы так легко перенести заряд, изрешетивший сердце…

Граев подумал и вспомнил кое-что: