Пасть дьявола

Глеб ГОЛУБЕВ ПАСТЬ ДЬЯВОЛА

Так много удивительных событий произошло всего за месяц, проведенный нами в «Пасти дьявола», что мне порой кажется, будто минуло несколько лет с того тихого, спокойного вечера, когда в холле конференц-зала «Богатыря» началась обычная «оперативка». Но мой дневник подтверждает: все дальнейшие события совершились в самом деле на протяжении пяти недель.

Первая запись: «3 сентября. В 19 часов, после ужина, как обычно, оперативное совещание».

Я прекрасно помню тот вечер. Холл конференц-зала уютный, просторный. Под огромным мозаичным панно, изображающим тропический остров в красочной манере Гогена, за длинным столом собрались все главные ученые мужи нашей экспедиции. Кондиционер работал на совесть. В холле было прохладно, в первый момент даже бросало в дрожь после духоты и жары на палубе.

Начальник рейса профессор Андрей Самсонович Суворов сидел рядом с капитаном, привычным жестом машинально оглаживая холеную бороду. Завел он ее явно для солидности. Все равно борода не могла скрыть, что Суворову только сорок лет. Пока она лишь принесла ему прочно приставшую кличку Черномор.

Немногословно и деловито Суворов напомнил о том, что в международной программе исследований тропической части Атлантики — сокращенно она именуется «Тропэкс» — «Богатырю» достался, пожалуй, самый интересный и важный район. Именно здесь, у тропика Рака, возле Багамских островов, где мы будем работать в тесном контакте с английскими и американскими коллегами, берет начало Гольфстрим — великая «река в океане». Она несет воды в семьдесят раз больше, чем все реки земного шара, вместе взятые. Изучают Гольфстрим уже не одно столетие, но многое еще остается неясным и даже загадочным для науки. Возможно, и у нас будут интересные открытия. Ведь удалось же нашим океанографам обнаружить здесь несколько неизвестных доселе мощных течений — одно из них названо Антильско-Гвианским, другое получило имя великого Ломоносова.

— Послезавтра мы прибываем в отведенный нам район и начинаем исследования. Как готовы отделы, прошу доложить.

Первым Суворов предоставил слово «небесному кудеснику» — начальнику метеослужбы профессору Лунину.

— Именно здесь зарождаются тропические ураганы и циклоны, — сказал Лунин. — Один из них, кстати, только что начал создаваться, назвали его Луизой. Движется к Антильским островам.

Все оживились, но «небесный кудесник», усмехнувшись, добавил:

— Боюсь, что разочарую вас, коллеги. Нам с этой Луизой познакомиться поближе вряд ли удастся. В нашу сторону она, пожалуй, не повернет. Хотя все возможно.

Лунин сел и, поглаживая бритую голову, стал изучать свежую синоптическую карту, положенную перед ним на стол одним из его сотрудников. О готовности своих отрядов и лабораторий начали коротко докладывать другие ученые.

Наш «Богатырь» — настоящий плавучий институт с двадцатью шестью лабораториями. На борту собственный вычислительный центр, три вертолета и даже небольшой разборный дирижабль. Есть мезоскаф, способный погружаться на глубину до километра и брать со дна пробы грунта стальными клешнями. Есть великое множество всяких хитроумных приборов. Они позволяют ученым сорока разных специальностей изучать одновременно и глубины океана, и волны на его поверхности, и течения, и все, что творится в атмосфере.

Руководить таким сложным хозяйством нелегко. Но совещание шло в хорошем рабочем темпе. Начальник рейса уже хотел закрывать «оперативку», как вдруг попросил слова Сергей Сергеевич Волошин и неожиданно подкинул этакую «психологическую бомбу»…

Я застенографировал его выступление и теперь привожу его дословно по дневнику.