Past simple

Не теряя времени, выскочила наружу и от души хлопнула дверью. В тапочках бежать по лестнице было неудобно, а переобуться я, увлеченная подслушиванием, не успела.

Еще никогда в жизни я не неслась с такой скоростью. Мне казалось, что за мной гонятся, причем не Вадим или Лика, а стая озлобленных голодных оборотней. Прям затылком чувствовала, как их когтистые недолапы-переруки тянутся ко мне и цепляют растрепанные волосы, в надежде задержать меня. Слышала их дыхание в спину, которое подгоняло не хуже адреналина.

Что, черт возьми, происходит?

В такси я залетела пулей и, захлопнув дверцу, заорала медлительному водителю.

– Гони! Гони! Гони!!! – похлопала по плечу и назвала вдрес.

Он почесал макушку, окинул взглядом меня, раскрасневшуюся от быстрого бега, с растрепанными волосами и в одном тапке – второй потеряла где-то на лестнице – и резко выжал педаль газа. Последнее, что увидела я, когда выезжала со двора – растерянного Вадима, который босиком выскочил из подъезда и замер, глядя вслед отъезжающей машине.

Глядя на фонари, тускло освещающие мкад, я думала о том, что услышала. Расставаться с иллюзиями ой как не хотелось. Также не хотелось сейчас позволять слезам оставлять мокрые дорожки на щеках, и срываться вниз, с подбородка, в пропасть.

«Мам, почему я такая невезучая?» – подумала я, украдкой вытирая щеку.

А ведь действительно – почему? Почему я второй раз в своей жизни начала испытывать к человеку светлые чувства, прониклась доверием, открыла ему свою душу… И осталась среди пустоты. Строила яркий и красочный мир, а теперь вынуждена смотреть на его падение и разорение. На крах всего живого, что еще было во мне.

Из разговора Вадима и Лики я не поняла толком ничего. Кроме одного: меня очень старательно укутали в одеяло из лжи, заботливо накормили из ложечки враньем и уложили спать на простыни, сотканные из лицемерия. И я даже не знала, на кого я злюсь сейчас больше всего. На Лику, которая все это время скрывала истинное лицо под маской. Или на Вадима, который притворялся ужом, проник в мое сердце и голову, и сбросил костюм, обнажив ядовитые клыки кобры.

Кого я из них ненавидела больше?

Никого.

Как ни странно, я настолько была поражена происходящим, что не испытывала никаких эмоций. Ни жалости к себе. Ни злости на этих двоих. Ни обиды на весь мир.

Никаких эмоций. Одна пустота.

Я раз за разом прокручивала их разговор в голове, пытаясь нащупать хоть какую-то ниточку, которая прольет мне свет на эту тайну. И ниточек не было никаких.

– Притормози, – холодно приказала я водителю, который уже перестраивался в правый ряд для съезда с мкада.

– Но тут нельзя… – начал было он, но осекся, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида.

– Сейчас мы добираемся до места назначения, и ты меня ждешь. Недолго, пару минут, – спокойно говорила я. – Заказ завершаешь, оценку я тебе поставлю высокую. Но новый не берешь. Мы поедем по другому адресу.

– Оплата? – согласно кивнул водитель. Надо же, даже уговаривать не пришлось!

– Плачу по двойному тарифу. Устраивает? – спросила я. – Но катаемся мы до упора.

– Хорошо, я снимусь с линии, – улыбнулся он, и принялся насвистывать мотив популярной песни.

– Тогда поехали, – откинулась я на спинку сидения и вновь стала размышлять.

Значит, если я правильно расслышала, Глеб тоже замешан в этом. И из этого следует, что к нему мне дергаться нельзя. Осталась Инга.

В памяти всплывает еще один разговор – наш с Вадимом.