Пастбищный фонд

СЛУШАЛИ: Об утверждении центральной усадьбы Пуровского оленеводческого совхоза системы Главного управления северного морского пути. ПОСТАНОВИЛИ: 1. Предоставленный землеустроительной партией акт выбора и проект отвода и распланировки места под центральную усадьбу Пуровского оленеводческого совхоза системы ГУСМП на правобережье реки Пур в 75 километрах от Тазовской губы и в 2-х километрах выше существующей фактории Самбург – УТВЕРДИТЬ.

2. Согласиться с мнением экспедиции и решением Пуровского райисполкома от 09 августа 1937 года о перенесении существующей фактории Самбург на площадку Пуровского оленеводческого совхоза.

3. Предложить торговой конторе ГУСМП в 1938 году осуществить перенос фактории из Самбурга в центральную усадьбу Пуровского оленсовхоза.

Желтовский понимал, что определившись с местом строительства центральной усадьбы совхоза, забот у него не убавиться. Предстояло провести огромную работу по проекту хозяйственного землеустройства Пуровского оленеводческого совхоза. Но, это впереди, а сейчас Желтовский думал, как поскорей добраться до Самбурга, посмотреть и ход строительства и обустройство усадьбы. Договорился с местными оленеводами, на трёх упряжках, через Хусь-Ягу, добраться до Ныдинских оленеводов, а там, через фактории до Самбурга. Протяжённость пути составляет около 600 километров. Утром, следующего дня, зашёл в магазин госторга, чтоб взять продуктов на дальнюю дорогу. Отовариться в долг, как раньше, не получилось – Госторг отказал снабжать в кредит. Снабдился на оставшиеся деньги. Перебрал и увязал груз, осмотрел и подремонтировал одежду. Утром выступили из Обдорска (Салехард). Упряжки быстро побежали по укатанному снегу. Впереди ехали пастухи: Вазилов и Хатанзеев, нарта пастуха Василия Терентьева, на которой ехал Желтовский, замыкала аргиш. Как только упряжки выехали на снежную равнину, олени пошли медленно, снег становился всё глубже. Вася не выдержал, разогнал оленей и на всём скаку проехал мимо передних нарт, – «Вот как нужно ездить на оленях, – кричал он на скаку Вазилову и Хатанзееву». Недолго он мчался и смеялся озорной шуткой. Впереди, он не заметил, припорошенный пенёк лиственницы, и врезался в неё на полном скаку. Ремонт нарты занял пол дня: сломались копылья с одной стороны. Пока чинили, разговорились. Вазилов рассказал, что на Ямале пастбища разделены по родам, и долго перечислял – Хороля, Яптик Вененга, Окотэтта, Сэротэтта и другие, в низовьях Оби – Яр, Поронгуй, Няданги. Потом перешёл на лесных ненцев – Айваседа, Пяк, Вэлло. Василий продолжал ремонтировать нарты и не принимал участия в разговоре. Василий Терентьев, молодой оленевод, свободно говорил на коми, хантыйском и ненецком языках. Его мечта, учиться получить образование и работать на севере…

Самбург встретил уныло-серо. На высоком берегу Пура стояли несколько, полузасыпанных снегом чума, три палатки и все те – же ветхие избушки. На склоне возвышенности, выше временных строений, дымились печные трубы свежее построенных землянок. В землянках разместились строители, по два человека в землянке. Землянка представляло собой строение, возведённое в песчаном грунте и состояла из двух одинаковых по площади помещений: сразу у входа комната для утреннего туалета, приготовления и приёма пищи, следующее помещение место отдыха. Это своего рода временный «жилой район» строителей и дирекции совхоза. Рядом стояли, новые, стройные, пахнущие приятным запахом древесины – срубы будущих жилых домов, школы, пекарни, бани.

Закладка школы. Центральная усадьба совхоза Самбург. 1938 г.

За время работы над проектом земельно-хозяйственного устройства Пуровского оленеводческого совхоза системы Главного управления северного морского пути, люди привыкли к жизни в «полевых» условиях. Вопросы тепла и комфорта их уже не волновали. Чум, малица, нарты: привычные вещи, привычный образ жизни. Срок предъявления проекта был установлен конец 1937 года, но ввиду того, что со стороны дирекции совхоза и ОМТПУ ГУСМП в сентябре не оплатили взнос по промежуточному акту в сумме 90 000 рублей, сроки перенеслись на 1938 год. Это были те непреодолимые обстоятельства, когда начальник экспедиции был не в силах что-либо изменить, но одно понял Иван Изотович, что всё это продлиться ещё на год.

До наступления Нового, 1938 года оставались считанные дни. Последние месяцы уходящего года были тяжёлые, сказывалась усталость, наступившие морозы и нехватка продовольствия. Промокшие, а впоследствии очерствевшие хлеб, сушки и баранки не выкидывались, а береглись на всякий случай: хоть что-то да есть. Всё обошлось – санный (оленный) обоз госторга с продуктами для фактории Самбург и землеустроительной экспедиции в канун новогодних праздников прибыл на место. Установили радиомачту и занялись настройкой радио, всем хотелось узнать новости. Радио так и не заговорило. Любительский приёмник принимал лишь станцию им. Коминтерна и видимо, по какой то причине, сигналы станции не доходили до этой точки.