Читаем Пастернак и современники. Биография. Диалоги. Параллели. Прочтения полностью

Однако Северянин, вернувшись в Петербург, стал уговаривать Баяна организовать новое турне уже без участия кубофутуристов. С 31 января 1914 года екатеринославские газеты «Приднепровский край» и «Вестник Юга» сообщали, что в Екатеринославле 3 февраля состоится поэзоконцерт Северянина, открывающий «европейское турне (Россия, Франция, Италия, Англия)». Кроме Северянина, в концерте «примут лучезарное участие лиропоэт Вадим Баян, первая артистка-футуристка Экслармонда Орлеанская» (псевдоним Софьи Сергеевны Шемардиной – предмета увлечения Северянина, ей посвящена автобиографическая поэма Северянина «Колокола собора чувств», в которой в том числе описаны оба турне) и критик Виктор Ховин – глава эгофутуристического издательства «Очарованный странник» – с докладом «Распад декаданса и возникновение футуризма». Однако после концерта ни одна из газет никак о нем не отозвалась (единственным «откликом» была сатира-пародия на К. Олимпова, помещенная в «Вестнике Юга» через три дня после концерта).

Следующее выступление состоялось 5 февраля в Елисаветграде. В этот день газета «Голос Юга» (Елисаветград) поместила весьма приятную для Северянина и для его спутников статью Л. Литовского «Лучезарные маэстро». Но и это не помогло успеху вечера. 8 февраля та же газета писала о разочаровании публики выступлениями Э. Орлеанской и В. Баяна (которого и здесь не было слышно дальше первых рядов), но «менее всего лучезарное впечатление» произвело выступление самого Северянина. Если одесские критики благосклонно восприняли пение Маяковским стихов Северянина («Одесские новости», 17 января 1914 года), то здесь писали о «пошлом и заунывном мотиве», на который он «распевал свои поэмы». Немногочисленная публика «смеялась, но хлопала».

Последним пунктом «европейского турне» эгофутуристов стала Одесса. Здесь участников встретили самые благожелательные газетные отклики. После концерта, состоявшегося 7 февраля, «Одесские новости» поместили статью «Настоящие» (8 февраля), где Северянин и его спутники противопоставлялись «не настоящим» футуристам «в пунцовых кофтах с размалеванными носами». О самом концерте писалось, что Баяну и Экслармонде много аплодировали, что Северянин был встречен овациями: «…Его знают. Ему громко заказывают его стихи». По мнению критика, «эгофутуристическое трио – <…> богато одаренная молодежь, достаточно культурна <…> приятна на вид, для слуха. В этом ее несомненный успех у публики. Но при чем тут революция в искусстве». Здесь же говорилось, что в материальном отношении вечер неудачен – «публика распалась маленькими горсточками по огромному залу» вспомним, что незадолго до этого выступления в Одессе Маяковского, Бурлюка и Каменского сделали «шаляпинские сборы» («Одесские новости», 17 января 1914 года).

9 февраля «Одесские новости» поместили статьи «Эго» и «Кубо», где излагались претензии Северянина к кубофутуристам, а на 12 февраля был объявлен новый концерт в том же зале. Он принес еще большее разочарование участникам. Спустя десять дней все те же «Одесские новости» рекомендовали Северянину «предоставить собственной неумолимой судьбе… Вадима Баяна – футуриста для истерических старух и чувствительных горничных». Это был последний удар по надеждам Баяна. Месяц спустя он писал Богомолову: «Турне у нас поставлено на товарищеских началах, причем начало субсидировал я как более денежный человек. Ввиду того, что в первом турне Маяковский и К0 пропили моих денег 1300 рублей, я не мог много затратить на второе турне и затратил 1200 рублей. Северянин и лично, и письменно обещал мне шаляпинские сборы и тем поощрял к скорейшей организации вечеров, я как мальчик верил и тратил деньги <…> Сборы были такие: в Екатеринославле 321 рубль, в Елисаветграде 290, в Одессе на первом вечере 310, а на втором 109 рублей (цена билетов от 50 копеек до 4 рублей 10 копеек. – К.П.) <…> Несмотря на ничтожные сборы, он (Северянин) пожелал остановиться в лучшей гостинице – “Лондонской” над морем и раскатывался на автомобилях, причем пил только ликеры, стоящие по 8 рублей бутылочка». А затем: «на свои 100 рублей купил себе, Ховину, Экслармонде билеты до Петербурга» (РГАЛИ. Ф. 2109. Оп. 1. Ед. хр. 13).

Несмотря на несомненную известность и даже популярность Северянина в городах юга России, не только Баяну не удалось воспользоваться его именем для создания себе популярности, но и собственные его выступления привлекали куда меньше слушателей, чем выступления кубофутуристов.

Элементы автобиографии в прозе Пимена Карпова

В настоящей главе будут проанализированы несколько ключевых, на наш взгляд, фрагментов повести Пимена Ивановича Карпова (1887–1962) «Верхом на солнце», изданной в 1993 году. «Верхом на солнце» мы будем рассматривать в сопоставлении с другими текстами Карпова – его краткими и обширными автобиографическими повествованиями в письмах, собственно автобиографиями, и повестью-романом «Из глубины», писавшейся с конца 1920 и до середины 1950-х годов и сохранившейся в нескольких редакциях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное