Пасторали

На селе довольно скучные
Вечера, сказать по правде.
Мимо окон моих Лушенька
Пробежала в белом платье.

Позвала, видать, Наталия,

Вот и мчится очумело.
Что за ножки, что за талия!
Ах, как грудь открыта смело!

У окна сижу и думаю,

Занавескою играю:
Что с Натальей, сельской дурою,
Подружило эту кралю?

Говорят, что у Лукерии,

Да чего там! – просто Лушки,
Перемяли парни в келии
Все матрацы и подушки.

Ничему-то я не верую.

Может, разве только чуду.
Я не пробовал, не ведаю,
Я там вряд ли даже буду.

Мне, с висками поседевшими, —

Честно надобно признаться! —
Не пристало посиделками
Девок интересоваться.

Мне бы наглости и дерзости,

Я бы жил и кушал сладко.
Но по юности и в зрелости
Я из робкого десятка…

Размышляя ночью темною

О Лукреции и Плавте,
Я усну с мечтой крамольною
О Лукерье в белом платье.

«Кум и кума хлебосолы. Две взрослые дочки…»

У меня есть кум…

Василий МАКЕЕВ

Кум и кума хлебосолы. Две взрослые дочки.
Старшая в гости приехала хвастаться внуком.
Ломится стол, а шикарную закусь – груздочки
Младшая дочка зеленым украсила луком.

Луком окрашены яйца. Их целая горка

Высится в праздничной миске волною цунами.
Курица, мясо, салаты… Вихрастый Егорка
Яйца катать убежал на дворе с пацанами.

В церковь сходили, к иконам, к Господнему гробу.

Ранняя Пасха. Еще и промозгло, и зябко.
Кумову рюмку, готовую кануть в утробу,
В шумном застолье рукой не отводит хозяйка.

Так широко не гулялось от самых Петровок,

От Покрова и Кузьминок – поры ледостава.
Младшая слазила в погреб и пять поллитровок