Пасторали

Помню, что было холодно. Помню, были наги
                                                                    леса.
Ранней весной, на Сретенье, снег еще не сошел,
Случилось в селе событие, достойное книги
                                                            Гиннесса:
Срок отбыв наказания, Кузин пришел Сашок.

«Только что из колонии! – бабы в селе заахали.

– Ой, а худой-то, батеньки! Смирен на вид, а так…»
Брата его припомнили, как тому забабахали
За бандитизм и насилие, кажется, четвертак.

Кузин проведал родичей и наведался в чайную.

Выпил портвейна красного и, распахнувши дверь,
Молвил во всеуслышанье: «Совесть,
                                              односельчане, моя
Чище стекла теперича, чище стекла теперь!»

Эх, до чего ж преступники на повороты резвые!

Спец по делам поваренным, пробуя острый нож,
Кузин этим же вечером курами не побрезговал —
Шеи свернул двум Вариным и Полининым тож.

Утром по следу снежному взяли его

                                                  с подельником,
Тоже с башкой бедовою, хоть оторви и брось.
Новое дело Кузину завели с понедельника.
Следствия, как мне помнится, быстро крутилась
                                                                     ось.

Помню, по репродуктору что-то Эмиля Гилельса

Передавали. Славный он все-таки пианист!
Бабы мудро заметили: «Надо бы в книге Гиннесса
Случай сей оприходовать. Кузин – большой
                                                              артист!»

«До большака, что пролег из Касимова в Туму…»