Пасторальная симфония, или как я жил при немцах

— Я ими очень доволен, фрау Раабе. По правде говоря, некоторых из них мне жаль, хотя самовольничать мне, конечно, никто не позволит... Оркестр действительно превосходный — видимо, в предчувствии конца музыканты играют как-то особенно выразительно... Кстати, фрау Раабе, не хотите ли послушать что-либо из ваших любимых опусов? Лично я обожаю «Грезы» Шумана... Гауптман, приведите из 8-го барака мальчишку — такой кудрявый, на скрипке играет... Ах, пусть меня бог простит, но как хорошо, что генерал-фельдмаршал мгновенно укатил — можно расслабиться... Этот мальчишка такой красивый и белокурый, клялся, что немец. Пришлось, извините, фрау Раабе, спустить штаны...

— Разумеется, герр комендант, разумеется...

— Эй, как тебя зовут, я позабыл?

— Яцек...

— Надо говорить: «Яцек, господин комендант»!

— Яцек, господин комендант.

— Умирать хочется?

— Не хочется.

— Надо говорить: «Не хочется, господин комендант»! А впрочем, все равно. «Грезы» Шумана знаешь?

— Знаю, господин комендант.

— Играй...

— Почему вы молчите? Герр комендант, почему вы молчите? Откройте глаза!

— О чем можно говорить после такой музыки? Божественная — иначе ее не назовешь!.. Что за дьявольская ирония: этим неполноценным существам бывают подвластны глубины нашего искусства — непостижимо! Ты почему застыл — как тебя? — Яцек, Ицик, Шмуцик?.. Марш отсюда!..

— Герр комендант, меня восхищает ваше преклонение перед классической музыкой!

— Но по-другому быть не может! Музыка — одно из сильнейших проявлений немецкого духа! Она нас очищает,она — вечное стремление к идеалу... Когда через месяц-два в нашем лагере будут, наконец, установлены газовые камеры и нам не придется более отправлять транспорты в Аушвиц (это несносно хлопотное занятие), оркестр будет играть что-нибудь возвышенное — те же «Грезы» Шумана или «Листок из альбома» Вагнера — у входа в камеру для очередной партии.

— Я знаю, герр комендант, мне муж говорил об этом. Я нахожу эту идею высокогуманной, не говоря уже о художественном эффекте... Кстати, а где мой муж, куда он исчез?

— Ваш муж никуда не исчез, милая фрау Раабе. Можно, я буду называть вас просто Элизабет? Так вот, очаровательная и соблазнительная Лиззи, ваш муж, штандартенфюрер Раабе, нажрался, как свинья, и я спрятал его от глаз генерал-фельдмаршала Хорста подальше, а именно — на складе униформы для заключенных. Сейчас снова начнется танцевальная музыка, но мы удалимся: я бы хотел, Лиззи, показать вам, как живет скромный солдат фюрера, оберштурмбанфюрер фон Шеель, а для вас просто Ульрих...