Пастух для крокодилов

Весь мир сейчас для Лай Мо сошелся в прицельной прорези, и никакая сила не заставила бы ее отказаться от замысла. Жертва захотела мести. Автомат уже в руках, дернула затвор, как учили (патрон из ствола вылетел, новый дослался), взяла поудобнее. Вспомнила про переводчик, и пальчики ее неловко сдвинули тугую скобку. В затяжной тишине очередь вышла немыслимо громкой и долгой — на весь «магазин», но эффекта ощутимого не принесла. Первые три пули прошли мимо ближайшего карателя, четвертая пробила ему локоть, пятая — основание позвоночника. Потом автомат повело в сторону. Еще несколько пуль зацепили бедро второго солдата и перебили ноги третьему, а остаток очереди попросту взрыхлил землю. Через мгновение кто-то из карателей, обернулся, и его оружие ответило коротко, в три патрона, пробив девушке грудь.

Вот и все. Случайные связи, экзотика, мечты о жизни далекой и безопасной… прах, тлен, иллюзии. Ружье, висящее на стене, обязательно выстрелит — не нами придумано. Тьфу, что за хренота на ум полезла — прочь ее, прочь! Делом нужно заниматься, а переваривать будешь после!

Вновь мушка в прорези, вновь под ребро упирается. Бац! В живот, чтоб помучился. Мы не садисты, но воздастся каждому по делам его!

Залегли опять каратели, даже не стреляют — сколько их там, кстати? Оба-на: семеро, не считая безногих-увечных. Четыре мушкетера, стало быть, юркнули в траву, того и гляди с тыла зайдут! Сваливаем, ребята, да пошустрее! Движение — жизнь! Бегом, ползком и на карачках. Залегли, прицелились — бац! Готово! Дальше пошли.

Карателей подвела азартность. Сообразив, что имеют дело с единственным противником, сосредоточили все внимание на окрестных джунглях и совсем перестали контролировать свой тыл. Непростительная ошибка. Первым это понял сержант, получив в спину полновесный заряд картечи из крестьянского дробовика. Напарник, оказавшийся рядом, успел заметить исчезающую за углом фигуру и полоснул по ней очередью, но не услышал ни криков, ни стонов. Выругавшись на языке сайбо «коричневый берет» обошел вокруг хижины и обнаружил истекающего кровью крестьянина. Хотел прикладом добить, но цвикнула пуля из соседней хижины, пробив ему голову.

— Н-да, вот тебе и бараны, — прокомментировал Богуславский, наблюдая процесс из джунглей. Одиннадцать мужчин… нет, уже девять. Шесть гладкостволок, два карабина, винтовка колониальной эпохи. Неплохой арсенал, в общем и в целом, вполне достаточный, чтобы устроить карателям маленькую, но жестокую битву. Еще несколько беретов коричневых превратить в решето.

— Ну, что ж, мужики, уважаю, — сказал тихо, взглянув на часы. Двадцать минут прошло; можно сваливать с чистой совестью. Крестьяне долго не выстоят, но дополнительные четверть часа подарят беглецам наверняка.

— Спасибо, мужики. Извиняйте, что так вышло…

Опять бег. Быстрый, утомительный — по пресеченной местности, где любая ветка норовит зацепить тебя под колено или выколоть глаз. Вот и просвет впереди, болотом запахло, сыростью. Еще пара метров и берег.

— Твою ж маму!.. — произнес Богуславский чуть растерянно, переходя на шаг. — Я вам где сказал быть?!

Адресовался сей вопрос непосредственно Кире, но и господина Суханова вполне затрагивал. Клиент с телохранительницей обнаружились на берегу, возле лодки, оружие держали наперевес и явно считали себя готовыми к обороне.

— Я же специально время тянул, чтобы фору вам дать! Патронов кучу спалил!

— А мы тебя ждали, — улыбнулась девушка с невинностью нашалившего ребенка. — Все равно ведь не умеем в джунглях ни жить, ни прятаться, и вообще я змей боюсь! А ты обещал, что вернешься, вот мы и подумали…

Времени на эмоции Богдан тратить не стал — метнулся, первым делом, в кусты, к тайнику. Вторая лодка оказалась тут, и судьба ее была незавидной.

— Тактика выжженной земли, — пробормотал Богдан, прошибая в днище изрядную дыру ножом. Весло прихватил с собой, достиг в два прыжка «своей» лодки, и та тяжело съехала по глине вместе с пассажирами. Сам заскочил. Не яхта, но сгодится.

Позади остались деревня и берег, сделавшийся за три дня почти родным. Относительная цивилизация, люди, жилье.

Впереди лежала неизвестность.

Часть вторая Глазами дичи

Глава двенадцатая

В которой раскрывается глубокий смысл хронологических ошибок, а мертвый зверь спасает живых людей

Огонь лижет сухие ветки, струится по ним, опасный и ласковый как змея. Не столько тело греет, сколько душу, придавая сырой тропической ночи оттенок родного, уютного, оставленного в тысячах километров отсюда.

— Вы не поверите, насколько просто все начиналось, — сказал Дмитрий Константинович, ковыряя складной ложкой содержимое консервной банки. От алкоголя Богдан клиенту настоятельно посоветовал воздержаться, и теперь соленая волокнистая тушенка не лезла Суханову в горло.