Пастух для крокодилов

— Я всегда щедро оплачиваю работу, но лишь хорошую, — теперь его взгляд не отрывался от Богдановского лица. — Вы должны понимать, что с этой охоты можете не вернуться вообще. Можно подцепить скверную тропическую болезнь и не избавиться от нее никогда. Жить придется непосредственно в джунглях, спать в палатке или вовсе под открытым небом, выслеживать и скрадывать опаснейшего хищника.

— Опаснее человека зверя нет, — огрызнулся Богдан вполне безмятежно, обдумывая свою догадку. Начал уже кое-что понимать о сидящей напротив «модельке», но не уверился еще до конца.

— И пугать меня не стоит, я в подобных местах нередко бываю.

— Рад слышать. Итак, ваше решение.

— Я отказываюсь.

Пару секунд висела недоуменная тишина.

— Но почему?

— Без объяснения причин.

— Он боится, — подала голос молчавшая доселе девица. Богдан, взглянув на нее еще раз, пришел к окончательному выводу — телохранитель. Не модель, не бизнес-леди и уж никак не подруга-жена-любовница бородатого «премьера». Потому, хотя бы, что подругу-жену-любовницу такой вот джентльменистый мужик пропустил бы в дверях вперед себя, а не стал бы переть буром. И кресло бы ей подвинул. И держалась бы она тут куда более рассеянно, не напоминая своим видом сжатую пружину. Телохранительница, и не из дешевых — дамы, умеющие выполнять эту функцию наравне с мужиками, пользуются заслуженным спросом. Отсюда и неприязнь в ее голосе, манерах, поведении — просто как дважды-два. Клиент собрался в дальние края, где нет асфальта, душа и ресторанов, охранник нужен соответствующий, а красотка осталась не при делах. Ей бы радоваться, что конкурент сходит с дистанции добровольно, а она… Еще один образец пресловутой женской логики.

— Однако интересно вы работаете, молодой человек, — оценил Дмитрий Константинович. — Отвергаете заказы, да еще в такой форме!

— Сегодня просто не моя смена, — решил Богдан объясниться, хотя бы ради Лени Вассермана. Говоря честно, сам не мог понять, что именно отталкивает от этого заказа — элементарная лень-матушка или все-таки загадочное «шестое чувство», интуиция, внутренний голос. Не нравились ему клиенты, и все тут.

— Для того, чтобы заказы распределялись по справедливости, у нас действует система дежурств. Как в адвокатуре, знаете? Сегодня дежурит другой сотрудник, а потому именно он должен с вами работать. Хотите, приглашу?

— Дело в том, что нам рекомендовали именно вас…

— Весьма сожалею. Я всего два дня как из тропиков, сейчас мне нужен отдых…

* * *

«А не дурак ли я?» — спросил себя Богдан минут десять спустя, расположившись в местном баре. Спросил, а потом себе-же ответил: «Вполне вероятно».

Может, годы уже не те, и на подъем стал тяжелее? Или просто забыл, что такое НАСТОЯЩАЯ работа, привыкши к цивилизованным сафари и круизам? Настоящая, в пустынях и на ледниках, в тропических болотах, среди москитов, пиявок и желтой лихорадки. Изнанка, невидимая большинству туристов, обратная сторона экзотики.

— Ну что, доволен? — голос, прорвался сквозь пелену мыслей, заставив вздрогнуть.

Шеф, собственной персоной! Разглядывает нерадивого подчиненного с отеческой укоризной,

— Чего же ты наделал, Богдаша, сукин ты сын? — спросил Яков Петрович грустно, и грусть не позволила Богуславскому обидеться. Зашевелился Богдан, встать хотел, стул выдвинуть.

— Сиди-сиди, я уж сам как-нибудь, — усевшись, отец-директор сделал невнятный жест в направлении стойки. — Мне прохладненького чего-нибудь.

Бар принадлежал фирме и появление здесь лично шефа равнялось по значимости выходу законнно-избранного Президента к горячо любимому народу… Забегала местная публика, засуетилась, вмиг приволокли откуда-то хрустальные бокалы, свежее пивко откупорили, налили.

— Приятного аппетита, Яков Петрович.

— И тебе того-же, — пожелал шеф демократично халдею в галстуке-бабочке, поднял бокал, кивнул приглашающе. — Ну что, Богдаша, за тебя. Подумай пока, поразмысли, чего скажешь в свое оправдание.

Богуславский выпил до дна, подумав, что морозом дело тоже не ограничится. Не иначе, вулкан под городом проснется. Еще думалось, что распитие напитков за одним столом с шефом сильно повышает его, Богдана, местный рейтинг, а это в тридцать с небольшим, да при нерастраченных амбициях, бывает весьма приятно.

— Мне нечего говорить, Яков Петрович, все причины я объяснил тому господину лично.

— Господину! Да ты хоть знаешь, кто это?!

— Никоим образом.

Шеф разглядывал Богдана долго и удивленно, прежде чем, перейдя на шепот, назвал фамилию. Хорошую такую фамилию, известную, хотя бы понаслышке, многим миллионам россиян, да и зарубежникам тоже. Владелец ряда банков, нескольких промышленных предприятий и посреднических структур, не говоря о бесчисленных филиалах. Спонсор, принимавший, по слухам, участие в финансировании ТОЙ САМОЙ избирательной кампании. Человек с мнением которого считаются очень многие звезды российского политического Олимпа. Суханов Дмитрий Константинович — просим любить и жаловать!

— Однако! — прокомментировал свои ощущения Богдан, сделав глоток шире, чем обычно. — И каким ветром эдакого гостя да в нашу провинциальную глушь?