Пастух медведей

Для графини травили волка.
Его поступь была легка…
Полированная двустволка,
Как восторженная строка!
Он был вольный и одинокий.
На виду или на слуху.
Стрекотали про смерть сороки
Беспардонную чепуху.
Упоенно рычала свора,
Егеря поднимали плеть, —
Все искали, где тот, который
Призван выйти и умереть?
Нет, любимая… Даже в мыслях
Я не буду ничей холоп.
Я уже не подам под выстрел
Свой упрямый, звериный лоб.
И моя негустая шкура
Не украсит ничей камин.
Пуля — дура. Конечно, дура…
Только в поле и я — один…
Все бело, и борзые стелят
Над равниной беззвучный бег.
Эх, дожить бы хоть до апреля —
Поглядеть, как растает снег…
Как по небу скользят беспечно
Облака до краев земли…
И влюбиться в тебя навечно,
За секунду
до крика:
«Пли!!!»

* * *

За минуту до разлуки
Ты спешишь замедлить шаг
И заламываешь руки,
Что-то тихо ворожа…
Ты прекрасная актриса,
В шуме рамповых чудес
Наши яркие репризы
Отмечают скромность пьес.
Вот вокзал. Лениво стрелки
Расчленяют циферблат.
Чувства скупы. Дождик мелкий.
Можно отступить назад.
Дом. Квартира. Утро. Рано…
Душ сродство. Взаимный такт.
Страсть в безбрежности дивана.
Затянувшийся антракт.
Ты смеешься, ты сгораешь,
Плачешь, мечешься, поешь…
Ты уже не замечаешь —
Где играешь, где живешь?
Слово классике! Из Блока
В меру выспренний стишок…
Ты со всеми так жестока?
Я со всеми так смешон?!
Критик в действо не влезает,
Молчаливо кофе пьет.
Как упрямо не стреляет
Бутафорское ружье…
Но к финальным песнопеньям
Празднуя толпы экстаз —
Ты убьешь меня на сцене
В первый и последний раз…

* * *

Мой прекрасный палач… Я сейчас непослушная жертва,
Никакими тисками нельзя удержать мою страсть.
Пусть безносая Смерть направляет горячее жерло, —
Есть другая и более, более высшая власть!
Мой прекрасный палач… Что вы можете взять, кроме боли?
Изощренности женщин еще не положен порог…
Мерно капает кровь, но поверьте, что будь в моей воле,
Я бы сам вам помог, сунув ногу в «испанский сапог».
Мой прекрасный палач… Ваши сладостно-нежные руки
Остужают огонь. Я готов на все это, но лишь…
Невозможно так долго кричать от тоски и разлуки,
Ожидая разрыва горящих страданием мышц.
Мой прекрасный палач… Моя вера, любовь и надежда.
Почему нам четыре коротких, обрывочных дня
Отпустила судьба? Если кожа ползет, как одежда,
Вниз с ободранных плеч и вконец обнажает меня…
Мой прекрасный палач… Обозначив закат на рассвете,
Мне осталось недолго в мучительном свете бродить.
Головою отрубленной, падая, сладко отметить
Роковой поцелуй на твоей вдохновенной груди…

* * *