Пастух Земли

А ещё царь понимал, что восстание возникло не на ровном месте, а долго зрело из-за злоупотреблений вельмож, жрецов и богатых купцов, которые привыкли получать от страны всё. Даже когда она уже была не в состоянии давать столько, они требовали то, что считали своим. И будут продолжать это делать — если их не принудить снизить аппетиты. А это возможно, лишь если он будет опираться на могучее конное войско из степей, стоящее в паре дневных переходов от столицы.

Скорее всего, великие люди Маргуша всё это тоже осознавали, но сразу принять не могли, поэтому слова царя вновь возбудили страсти. Было ещё много гневных и запальчивых речей, но исход дела был предрешён — у противников арийцев просто не было сил, чтобы противостоять им. Конечно же, в дальнейшем среди вельмож начнут зреть заговоры, случаться предательства, удары в спину… Но, при умелом правлении, всему этому можно успешно противостоять.

— Мои дела тут окончены, — проронил Бхулак, когда, после бурного совета, они с Заратахшей ожидали в коридоре начала торжественного выхода царя к народу.

— Тебе грозит опасность, — сказал тот без вопросительной интонации. — Она не от Невидимых, и гораздо серьёзнее их.

— Что ты об этом знаешь? — спросил Бхулак.

— Твой даэва… Он не отпустит тебя. Я всегда это знал, — произнёс жрец. — Ты и твоя женщина… может, она твоя фраваши, защитница из иного мира… Вы оба только одной ногой в мире нашем. А другой… далече, в областях странных и опасных, не вижу я их.

Потрясённый проницательностью жреца, Бхулак молчал. Однако Заратахша, похоже, в словах его не нуждался — явно давно уже хотел высказать что-то и теперь торопился это сделать.

— Маргуш будет замирён и благополучен, — говорил он. — Всё больше ариев будут переселяться сюда, всё больше арийской крови будет течь в жилах его жителей и арийских мыслей в их головах. Храм Великой Матери станет храмом Огня, а наши древние цари будут почитаться, как боги. Но придёт время, и Маргуш всё равно падёт. И с ним падут все великие страны: Мелухха и Элам, и Аккад, и Египет, и даже Аирйанэм-Ваэджа станет для наших потомков лишь сказкой. Они пройдут землю с конца в конец, везде основывая новые царства и неся свою веру. Но пройдёт и это, настанет новый мир, который мне кажется ужасным, но, может быть, это вовсе не так. Ты увидишь его — это безумие, но я знаю, что это правда. Твой фарн велик.

Бхулак невольно вздрогнул.

— Но и тот мир уйдёт, — продолжал жрец. — и за ним придёт новый, который я уже не вижу совсем. Но ты будешь и там… А потом настанет время, когда кончатся все миры, и могучий злобный змей выползет из-под земли. В сильном гневе, подобно мухе, он набросится на все создания и повредит их, и смешает чистый огонь с дымом и копотью. И вместе со змеем придёт блудница, которую будут желать многие люди, отчего перестанут различать злое и доброе, и все они умрут. И тогда Господин наш восстанет и рассудит всё и всех. Где будешь ты тогда и что скажешь Ему?..

Так говорил Заратахша, а Бхулак продолжал потрясённо молчать. Слова о конце всего явственно напомнили ему то, что Арэдви поведала о гибели тьюи. Эти могущественные существа тоже жили, плодились, создавали вещи и воевали, но в одночасье были выметены из мироздания, как ненужный мусор. Кто способен на такое? И если уж это случилось с тьюи, какова в этом мире участь людей?..

Но жрец встряхнул головой, словно освобождался от видений, и проговорил:

— Прости меня, Шупан, за эти безумные слова. Я не пил хаому, но как будто оказался сейчас в её власти и сам не ведал, что говорю. Вон идёт царь, поспешим к нему.

Они присоединились к выходившей из дворца процессии, направлявшейся к общественным трапезным у северного фасада крепости, где по торжественным случаям царь демонстрировал своё единство с народом. Здесь всем — богатым и славным, бедным и ничтожным — подавали мясо жертвенных животных, пожаренное тут же в больших печах, пшеничную кашу, вино и пиво, в которые добавлялась хаома. И царь ел и пил вместе со всеми, и от имени богов благословлял страну и её людей.

Это торжество должно было пройти накануне, но никто не собирался отказываться от него из-за случившихся событий. Сидя в царском конце стола, Бхулак задумчиво потягивал вино, глядя на бурно празднующую толпу и удивляясь лёгкому нраву местных жителей, ещё вчера метавшихся среди крови и пожаров.