Пастух Земли

— И это правда, — Заратахша слегка подогнал лошадей, и они пошли быстрее. — Тогда лазурит и другие цветные камни с гор пойдут прямо в Мелухху, и тамошние купцы, которые, как ты знаешь, торгуют с Двуречьем не по суше, а по морю, пересекая залив, получат всё серебро, которое сейчас уходит в Маргуш Лазуритовым путём.

— Ты хочешь сказать, — прикинул ситуацию Бхулак, — мелуххцы сговорились с иргами? Чтобы те напали на Маргуш?

— Я точно не знаю, — повёл плечами Заратахша, — но это было бы разумно с их стороны. Я уверен, что и в становищах иргов, и в Маргуше полно млеххов — слуг Трёхликого, мастеров нечистых тайных дел.

«Вот потому Поводырь и не хочет, чтобы народ Заратахши поселился в Маргуше, — подумал Бхулак. — Они ведь могут остановить иргов. И потому я должен убить послов».

— О чём ты задумался, Шупан? — оторвал его от чёрных мыслей вопрос Заратахши. Жрец оставался крайне проницательным, а значит, опасным собеседником.

— Обо всех этих хитросплетениях, — ответил Бхулак, стараясь выглядеть как можно более искренним. — Делах тайных и тёмных. К чему они?

— Жадность и жажда власти, почтенный Шупан, всё только от них, — с горечью ответил Заратахша.

— Итак, — продолжал он, — именно поэтому в Маргуше, и особенно в великом городе Марге, есть люди и лугаля Аккада, и владык Мелуххи. И если первые известны всем — это тамкар * Машда и его слуги, то Невидимые есть Невидимые… Но все они — глаза и уши своих владык. А иногда и руки, которыми в Маргуше творятся разные дела, подчас и злодейские. Теперь, наверное, и Элам должен послать сюда своих людей, раз уж он занял место Аккада.

«Он подозревает, что я эламитский шпион», — догадался Бхулак, но не додумал эту мысль: раздался свист и вылетевший из высокой травы дротик с чмокающим звуком впился в шею одного из коней. Он протяжно заржал и завалился на бок, дышло колесницы переломилось, а сама она перевернулась. Раненый конь бился в агонии среди полевых цветов, а его освобождённый напарник в панике скакал в степь.

Бхулака словно мощный порыв ветра поднял в воздух и швырнул оземь так, что несколько мгновений он просто не понимал, что происходит. Но очень быстро пришёл в себя и вскочил на ноги.

«Засада!» — вспыхнуло в его сознании.

Из травы с двух сторон выскочили странные полуголые воины — небольшого роста и очень темнокожие — почти чёрные. Они страшно выли, потрясая копьями, топорами и изогнутыми дубинками

Бхулак быстро огляделся. Он сам был у разбитой колесницы, Заратахша ничком лежал чуть поодаль и не двигался. Но времени выяснять, жив ли он, не было, и обращаться к Поводырю за помощью тоже — придётся спасаться самостоятельно.

К счастью, выпавшее с колесницы оружие валялось рядом. Бхулак схватил копьё и с силой метнул его в одного из нападавших. Оно пробило того насквозь, с отчаянным воплем враг рухнул в траву и конвульсировал там, царапая ногтями древко.

Одним врагом стало меньше, но оставалось ещё двенадцать — тринадцать. Бхулак поднял с земли плетёный щит, тут же отбив его верхним краем метательную дубинку, по прихотливой траектории летевшую к его голове. А вторая тем временем ударила по ноге, и это было больно — не отставь он в последний момент ногу, смягчая удар, мог бы запросто получить перелом.

Встав спиной к лежащей колеснице и трупу коня, Бхулак отбивал удары подскочивших врагов щитом. Меч в другой его руке вновь показал свою грозную силу — один из противников успокоился с разрубленной головой, а второй отчаянно визжал, в панике пытаясь приставить на место свою почти отрубленную руку. Но и Бхулак уже несколько раз был ранен — он не имел времени понять, насколько тяжело, однако движения его значительно замедлились.

Хитро закрученный удар изогнутой дубинки обошёл щит и ударил его по руке, которая сразу же онемела, Бхулак вынужден был опустить свою защиту. Правда, он тут же проткнул противника мечом, но еще один — значительно выше своих собратьев, с ожерельем из леопардовых клыков на шее, с торжествующим криком поднял топор. Спастись от удара было уже невозможно: похоже, последнее, что увидит эмиссар Нации в своей жизни — страшное лицо с приплюснутым носом и белоснежными зубами между толстых губ, раздвинутых в жестокой усмешке…

Но тут раздался свист и стрела, прилетевшая откуда-то из-за спины Бхулака, воткнулась в горло врагу. Тот, булькая кровью, повалился. Мельком оглянувшись, Бхулак увидел очнувшегося Заратахшу, накладывающего на тетиву новую стрелу.

Зрелище это придало Бхулаку сил, и он сам энергично атаковал, убив или ранив ещё одного из разбойников. Жрец тем временем тоже не сидел без дела — его стрела поразила в плечо очередного напавшего. Однако тех ещё оставалось немало, и они, без сомнения, вскоре преодолели бы сопротивление всего двоих противостоящих им людей. Но тут ситуация на поле боя в очередной раз резко изменилась.