Пастушья сумка (сборник)

Был молодым я тоже,
Помню, как пол стыдливый
Чуял и сквозь одежу:
Это – бычок бодливый.

С бешеным кто поспорит?
Знали задиры: если
Сунешься, враз пропорет –
И на рожон не лезли.

Марсу – везде дорога,
Но и досель тоскую
О галеоне, рогом
Рвущем плеву морскую.

В волнах шатался Жребий,
Скорым грозя возмездьем,
Мачта бодала в небе
Девственные созвездья.

Время мой шип сточило,
Крысы мой хлеб изгрызли,
Но с неуемной силой
В голову лезут мысли.

В ярости пыхну трубкой
И за перо хватаюсь:
Этой тростинкой хрупкой
С вечностью я бодаюсь.

Жизнь открывается снова

Жизнь открывается снова на тыща пятьсот
девяносто третьем годе.
                               Сэр Уолтер Роли
пишет из Тауэра отчаянное письмо
«От Океана к Цинтии». С воли
доходят верные слухи, что сэру секир башка,
какие бы он не примеривал роли
                                      – от пастушка
до Леандра, потерявшего берег из виду.
В то же время,
               но в другом заведении,
                                       Томасу Киду
очень и очень не советуют
                     выгораживать своего дружка.
И косясь на железки, испуганный драмодел
закладывает другого, а именно Кристофора
Марло (тоже драмодела), который
не столько сам по себе
                        интересует секретный отдел,
сколько то, что имеет он показать
об атеизме сказанного Уолтера Роли
и его гнусном влиянии на умы.
Той порой Марло прячется от чумы
в доме Томаса Вальсингама (вот именно!)
                                                  в Кенте.
Что он там сочиняет в последний раз,
неизвестно, но выходит ему приказ
прибыть в Лондон,
                      где ударом кинжала в глаз
он убит.
             Потужив о двойном агенте
лорда Берли и Феба,
               друзья дописывают последний акт
«Дидоны» и историю о Леандре.
Чума то уходит, то возвращается как
придурковатый слуга, и театры
то открываются,
         то закрываются на неопределенный срок,
и Шекспир,
          рано утром поскользнувшись на льду,
едва не разбивает голову,
           которой пока невдомек,
какими словами горбун соблазнит вдову,
но он знает, что такие слова должны найтись,
и он находит их
                    в тот самый миг,
как летящий с Ламанша
                    незримый бриз
оживляет, как куклу,
                    уснувший бриг.

Сон, записанный на обороте Перевода из У.Б. Йейтса