Пастырь

— Как вы отнесётесь, господин есаул, к предложению усилить казаками комендантскую роту Александровска, — испытующе глянул в глаза странный инок.

— Не казак выбирает службу, а служба казака, — не отверг заманчивое предложение ветеран. Кровопролитная бессмысленная война народу надоела и ура — патриотизмом уже мало кто страдал. Добровольцы закончились, только присяга и чувство долга удерживали армию от полного разложения. Есаул с подозрением покосился на высокорослого спутника: — Смею вас спросить: батюшка, а вы кто будете такой?

— Временный хозяин города, — тяжело вздохнув, покаялся попутчику инок.

У лесенки в тамбур штабного вагона стоял часовой с винтовкой на плече, рядом ужом вился шустрый гражданин в клетчатом костюме и шляпе — котелке. Завидев приближающегося высоченного инока в монашеской рясе, нервный субъект опрометью бросился прочь, стремясь затеряться в толпе солдат.

— Не вас ли, уважаемый, так испугался юркий шкет? — заметил паническую ретираду казак.

— Напраслину возводят на святого человека, — опять показно — смиренно вздохнул грозный инок. — А я ведь ни одну живую душу в городе не загубил.

— Так вам, вроде, по статусу и не положено, — почувствовал недосказанность есаул.

— Потому и править городом не смогу. В военное время строгость требуется.

— У казаков не забалуют, — дал неформальное согласие на службу в городе Ефим Подкова и обратился к часовому: — Что за штатский хлыщ тут вертелся?

— Представитель городской управы, ваше благородие, — отрапортовал рядовой. — Передал пакет адъютанту его высокоблагородия.

— Зови адъютанта, скажи: хозяин города в гости пожаловал.

— Будет исполнено, ваше благородие, — часовой поторопился выполнить приказание.

— Командир у вас хоть боевой, или из штабных? — прощупал заранее Алексей.

— Полковник Ковальчук ещё в Японской компании первые ордена получил, — уважительно отозвался о ветеране есаул. — Справный вояка.

Вскоре появился адъютант штаба. Молодой, но толковый, сразу обратил внимание на зажатую подмышкой священника коробку.

— Часом, батюшка, не бомбу в вагон пытаетесь пронести?

— Желаю сыграть партию с господином полковником, — раскрыл коробку с шахматами Алексей. — По ходу игры обсудив важные мирские дела.

— Некогда господину полковнику городские дрязги разбирать, — уже зная содержание жалобы от влиятельных горожан, скривился адъютант. — Обращайтесь в Екатеринослав, эшелон спешит на фронт.

— Пока паровоз не починят, у меня будет время развеять скуку вашего начальника, — удивил новостью наглый инок.

— Дневальный, узнать, что там с паровозом, и доложить! — крикнул в открытую дверь вагона адъютант. Потом придирчиво осмотрел статную фигуру инока, не решаясь предложить полный досмотр. Однако никаких подозрительно выпирающих из — под рясы предметов визуально не обнаружил и дозволил пройти в вагон. — У вас полчаса, батюшка.

— Ну, это как игра сложится, — не согласился с жёстким регламентом наглый посетитель.

Недовольный адъютант провёл строптивого батюшку по проходу вдоль купейных отсеков. Постучал костяшками пальцев по раздвижной дверце купе в середине пассажирского вагона, используемого под штаб. После получения разрешения войти, сдвинул створку двери и жестом ладони предложил гостю пройти, сам при этом занял пост у окна напротив входа. Руку демонстративно положил на клапан расстёгнутой револьверной кобуры.

— Здравия желаю, господин полковник! — строевым шагом ворвался в купе Алексей и вытянулся по стойке смирно. Шахматная доска выскользнула у священнослужителя из — под мышки и, будто привязанная, упала точно в ловко подставленную ладонь. — Разрешите представиться — поручик Алексей Ронин.

Полковник слегка опешил от такого напора. Отложил на столик развёрнутое письмо, скрестил на груди руки и, наклонив голову, оценивающе глянул на двухметрового молодца в монашеской рясе.

— Мне доложили, что аудиенцию просит Хозяин города, — саркастически скривил губы уже пожилой мужчина с сединой на коротко стриженых висках. — А явился шут. Как изволите понимать сей цирк? Я же велел через адъютанта передать, что у меня нет ни времени, ни полномочий влезать в местные дрязги.

— Пока чинят паровоз, господин полковник, я имею смелость предложить вам сыграть одну необычную шахматную партию, — шагнул вперёд рослый инок и положил клетчатую доску на откидной столик под окном, накрыв отброшенный лист письма.

— Вижу, батюшка, смирение — не ваш удел, — мотнув головой, усмехнулся офицер. — Ну, присаживайтесь, расставляйте фигуры. Какими предпочитаете играть?

— Чёрными, естественно, — заговорщицки улыбнулся ряженый инок и, заняв место напротив полковника, скосил глаз на адъютанта, навострившего уши за раскрытой дверью. — Сожалею, но древнее искусство предполагает участие лишь двух игроков.

— Покараульте за закрытой дверью, — распорядился полковник, рискнув остаться наедине с таинственным посетителем. — Молодой человек, под древним искусством вы подразумевали — шпионаж?

— Контрразведку, — быстро расставляя фигурки по клеточкам, уточнил Алексей. — Надеюсь, в штабном вагоне найдётся достойный представитель этой профессии?