Пастырь

В просторном салоне кожаные кресла подпружинены, пассажиры мягко покачивались, словно плывя в лодке по морским волнам. Доктора с интересом отметили, что предусмотрена возможность заменить съёмные кресла на лежаки для перевозки раненых. На оглоблях, возле лошадиных хомутов, закреплены электрические автомобильные фары. Провода от них тянулись под сидение извозчиков. Парочка инвалидов в чёрной форменной одежде важно восседала под брезентовым козырьком, у каждого на боку болталась кобура маузера. И уж совсем чудно выглядел закреплённый на борту крытой повозки острозубый якорь с мотком витого стального тросика.

— Прямо не телега, а настоящий корабль прерий! — пошутил один из пассажиров.

— Зато, фургон электролебёдкой из любой ямы вытащим, — поправив фуражку, похвастал капитан транспорта.

Коней возницы зря не гнали, везли пассажиров с комфортом, из-за чего в Гуляйполе добрались только ближе к вечеру. Лазарет диких анархистов сильно поразил гражданских медиков: поле огорожено спиралями колючей проволоки, посреди палаточного лагеря установлена сторожевая вышка. Рядом с пулемётом, на подвижной раме, примостился крупный прожектор. Но ещё больше удивлял расположенный на плоской крыше резво вращающий длинными вертикальными лопастями ветряк роторного типа.

Когда фургоны подкатились к двум самым крупным армейским палаткам в центре лагеря, выходящие из салона пассажиры недоумённо заметили странную деревянную связь между палатками. На землю уложен ряд коротких отпиленных стволиков, по типу шпал на железной дороге, поверх них проложены длинные доски с набитыми по краям бортиками из штакетин.

— Что за странная конструкция? — тростью указал один из пассажиров дилижанса на убогое подобие железной дороги в деревянном исполнении.

— Чего же здеся чудного, — высокомерно глянул с облучка фургона важный капитан корабля прерий и, попыхивая самокруткой, снизошёл до разъяснения: — В приёмной палатке санитары готовят раненого к операции, укладывают на каталку, цепляют крюком к железному тросику, который тянет её электромотором к столу хирурга в главной палатке. Обратно тележка возвращается уже своим ходом, по наклонным дощатым полозьям. Санитары перекладывают прооперированного на койку, а другого раненого водружают на каталку и отправляют к батюшке Алексею. Когда непогода на дворе, то путепровод накрывают брезентовым тентом. Можно, вообще, со всех сторон от ветра прикрыть.

— А разве нельзя сразу раненых к хирургическому столу нести? — не понял суть этаких городушек несведущий профан.

Бывалый вояка снисходительно глянул на гражданского франта, выпустил струю табачного дыма.

— В операционной нужон простор и стерильность, — назидательно поднял указательный палец знаток поточного процесса массового обслуживания раненых и повторил выученные заранее объяснения: — Предварительная сортировка пациентов, исходя из тяжести ранений, проводится фельдшером в приёмной палате. Тут же оказывается первая скорая помощь, чтобы избежать лишней кровопотери, пока очередь дойдёт до пациента. Ведь надо понимать, что хирург сразу всех не успеет обиходить, туточки должно быть всё проведено по чёткому регламенту — сперва тяжёлых спасти, а уж опосля и за легкораненых браться можно.

— В цивилизованной Европе вначале спасают лёгких, а за безнадёжных в последнюю очередь принимаются, — проявил осведомлённость городской медик. — А то, пока провозишься с тяжёлым случаем, легкораненых потеряешь.

— Дурные твои немцы! — свысока глянул на пустобрёха обученный добрым батюшкой Алексеем санитар. — Настоящий мастер стремится спасти всех. И фельдшеры — подмастерья ему в том первейшие помощники, раненых правильно рассортируют и поддержать до срока. Должны перевязочку сделать, укольчик обезболивающий, обязательно добрым словом приободрить.

— Да здесь, как я погляжу, любой конюх в медицине смыслит, — саркастически усмехнувшись, кивнул на доморощенного специалиста дипломированный медик.

— А как же, ведь батюшка Алексей все тонкости растолковал, — не поняв издёвки, принял похвалу извозчик. — Вы, уважаемые доктора, проходите в приёмную палатку, там белые халаты выдадут и сменные тапочки. Дорожную пылюку негоже в операционную заносить. Бородатые морды умыть и руки с мылом вымыть тоже обязательно.

— Ох, и строго тут у вас, — шутливо хохотнул пожилой доктор и подмигнул опешившим от наглости неотёсанной деревенщины коллегам. — Господа, не будем нарушать заведённые порядки.

Гости прошли в приёмную палатку, тщательно вымыли руки с мылом, переоделись в новенькие белоснежные халаты. Поражало ещё то, что в лазарете все санитары инвалиды. Правда, некоторые скрывали свою убогость искусно выполненными протезами. Сразу и не понять, чего не хватает. Однако стоило им начать двигаться, как сразу проявлялась неуклюжая походка или отсутствие ловкости муляжа руки.