Пастырь Добрый

   При вопросе о духовном чтении Батюшка спросил меня, что я читаю. Я ответил, что читаю Авву Дорофея, Макария Египетского и Лествицу. Он затем внимательно и долго посмотрел на меня, как бы стараясь проникнуть всю мою сущность, а, может быть, сразу поняв ее, находил те пути, те выражения, которые дали бы мне верное представление о том, как надо относиться к духовному чтению. — «Ты наверно так читаешь: прочел книжку, да и забыл потом, о чем прочел». Одобрил чтение аввы Дорофея. «Только надо читать с серьезным вниканием в смысл читаемого, с полной сосредоточенностью, продумыванием (не философствуя, а скорее переживая прочитанное). Очень хорошо составлять конспект читаемого». К авве Дорофею Батюшка разрешил прибавить Макария Египетского.

   Жалуюсь Батюшке, что плохо сдаю экзамены. Начинаешь готовиться, возникает много сложных вопросов, и этим дело очень надолго затягивается. Батюшка не советовал мне так отвлекаться и настаивал на том, чтобы сдавать экзамены скорее, не философствуя, а сдавать, что есть. Получше изучить вопрос, конечно, хорошо, но наше время не подходящее для этого. Надо сначала разгрузить себя, а потом можно заняться любым вопросом. «Ведь у меня бывают и студенты, и профессора, ведь теперь и требования другие», — говорит Батюшка, улыбаясь, и тут же берет с меня слово сдать в кратчайший срок ближайший экзамен (физиологию животных).

    Суббота Крестопоклонной недели (26.11). 

Не перекрестившись с достаточно чистым сердцем перед церковью в Петровке, я впал в лень, захворал и вообще впал в большие грехи, после очень тяготившие. Хотелось попасть к Батюшке на исповедь, но к нему было нельзя, и в пятницу о. Сергий отказал мне. В субботу после обедни он же и утешил меня, унывшего, сказав, что Батюшка будет на всенощной в церкви.

   «Веруешь ли в Бога и надеешься ли на Его помощь?» — так встретил меня Батюшка. И опять тяжелый груз постепенно снят с души. Снова она ободрена. Батюшка благословляет продолжить до конца пост, также и на возможно частую молитву в церкви и на сдачу экзаменов. На студенческом кружке в Петровке я хотел повторить с соответствующими добавлениями свой доклад «О воле Божией», но внутренне чувствовал, что сейчас взял груз совсем не по силам. «Тебе это трудно», — сказал Батюшка, и разрешил мне оставить это, сказав, что лучше пока заниматься экзаменами, а уже после можно будет и всем другим. «Ты сперва разгрузись, а потом, придет время, ты сможешь и духовными вопросами заняться с пользой». Так приблизительно говорил Батюшка.

    В воскресенье 12.III ст. ст. исповедался у Батюшки за ранней Литургией уже перед самым причащением, с большим смущением, но Батюшка видел мое состояние и допустил до причастия: «Дай Бог тебе быть хорошим, Константин».

   В Пасху мне не пришлось видеть Батюшку, так как он был болен. Вскоре передо мной встал вопрос о перемене секции растениеводства на агрохимию, о нем я и написал Батюшке в письме, прося его благословения. Он ответил через отца Сергия, что необходимо лично видеть меня, и для этого представился случай как раз в день святителя Николая 9 мая. Батюшка сам служил Литургию. Когда я рассказал ему суть дела, указывая на то, что по агрохимии я работал в университете, что по состоянию здоровья общественная агрономия мне не подходит, и привел другие доводы. Батюшка благословил мне перейти, и прямо из церкви я поехал в канцелярию и подал заявление, после оказавшееся удовлетворенным.

***

   Дальнейшее записано в воскресенье 11 июня (после кончины Батюшки).

   Вспоминается последняя исповедь в день Ангела. Вот он, еще такой живой в памяти, Батюшка. Он пришел в церковь, помолился перед алтарем левого придела, приложился к иконам Феодоровской Божией Матери и Николая Чудотворца, быстрой походкой прошел мимо нас, исповедников, к св. иконе Иоанна Предтечи. Маленький, в синей рясе старичок, с такими дорогими глазами и чертами лица! Вот началась исповедь, идет быстро. Батюшка многих знает и прямо отпускает грехи. Я нервничаю, как обычно, но подхожу. — «А, старец Константин! Ну, как твои дела? Перевелся?» (Это Батюшка спросил о переводе на секцию агрохимии). — «Да, Батюшка», — ответил я. — «Ну, слава Богу!» — сказал Батюшка и так радостно горячо обратился с молитвой ко Господу. Я не придавал тогда особенно большого значения этому переходу, только уже после понял все. Этот переход спас меня от исключения из Академии еще летом 1923 года. Так исполнились и на Батюшке слова Макария Великого: «Как внешние очи издали видят терния и стремнины, так и прозорливый ум, будучи бодр, предусматривает козни и противления сопротивной силы и предостерегают душу, служа ей как бы оком» (Слово 1–е. С.347).