Пастырь Вселенной

Володя насупил брови и вновь окинул взглядом Лею. Уж не подействовал ли на ее психику этот загадочный пистолет, с тревогой подумалось ему. И тут, на краю стола, Владимир увидел подлинную виновницу Ленного не вполне нормального состояния. Там, на углу полированного стола, предательски ютилась маленькая кофейная чашечка, которой Владимир туда не ставил.

– Лея, – спросил он, – скажи мне, сколько ты выпила кофе?

– Какая разница? Что тебе не нравится? – с горячностью откликнулась Лея, подперев кулачками свою красивую стройную талию. – Тебе что, две ложки кофе на меня, что ли, жалко?

Володя вместо ответа подошел к девушке, готовой, как он понял, спорить на любую тему, и поцеловал ее прямо в гневно приоткрытый ротик. Лея явно растерялась, и Володя поцеловал ее еще два раза, погладив по обнаженной спине.

– Тебе очень идет этот купальник, – с ласковой улыбкой сказал он.

– Правда? – недоверчиво переспросила Лея. – Или ты имеешь в виду что-то другое?

– Милая, – спокойно глядя Лее прямо в возбужденно горящие глаза, сказал Володя, понимая, что он теперь за главного и должен контролировать, чтобы разговор тек по правильному руслу, – расскажи мне, что это за штука такая из пистолета появилась?

– Ну наконец-то ты спросил, – язвительно сказала девушка. – А я уже думала, что никогда не дождусь этого вопроса.

“О Господи! – думал Володя. – Наверное, зря я сам так настойчиво предлагал ей этот напиток! Вот теперь самому и расхлебывать”.

– Между прочим, – торопливо, будто не в силах сдержать словесного водопада, выпалила Лея, – я не просто так выпила кофе, а для обоих старалась.

– Не сомневаюсь, – иронично откликнулся Владимир, понимая, что ему теперь предстоит скорее всего всю ночь играть роль нянечки в сумасшедшем доме.

– Так вот, – сказала Лея, кажется, предприняв робкую попытку взять себя в руки или же просто действие наркотика завершалось, – я не хотела тебя будить, пока не взломаю код. Код был пятизначным, и знаешь, как сложно мне было подобрать правильную комбинацию?

Лея показала на внешнюю крышечку, на которой виднелись семь микроскопических – разве что иголкой нажимать – кнопочек. Крышечка была коричневато-серой и ребристой, под цвет и фактуру всего корпуса плазмомета.

– Как ты еще нашла-то ее? – удивился Володя, садясь на стул перед плазмометом.

– А знаешь, – сказала Лея, – ведь без кофе у меня ничего не получалось. Я его выпила от отчаяния – и, видишь, помогло. К слову, – перебивая себя, сказала Лея, – ты уж меня прости, что я тебе столько глупостей только что наговорила. Это все от него, ух... – и Лея смешно, по-детски погрозила кулачком опустевшей чашке.

– Милая, не отвлекайся, – попросил Володя, – пожалуйста, рассказывай дальше.

– Ну так вот, – сказала Лея, – эта штука – выход в Имперскую Космическую Сеть. Представляешь, как я удивилась, когда из пистолета выехал экранчик и клавиатура? У нас засекречено все, что только можно засекретить, и я даже не представляла, что существуют плазмеметы для выхода в Сеть.

Владимир, вглядываясь в символы неведомого ему алфавита, мелькавшие на зеленом экранчике, недоуменно спросил Лею:

– Скажи мне, пожалуйста, что ты пытаешься сделать?

Лея в ответ, широко и сладко зевнув, сказала:

– Я пытаюсь войти в систему Имперской торговли. Понимаешь, – добавила она, становясь все более похожей на обычную Лею, спокойную и уверенную в себе, – Стор явно был не беден. В момент входа в Сеть он был идентифицирован, и сейчас система ждет его личного пароля. Мне же не приходит в голову ничего. Как ты думаешь, что это могло бы быть?

Владимир задумался. А потом спросил, озадаченно глядя на тускло сияющие, угольками на мраморе, кружочки клавиш:

– Лея, а что было ключом к открытию крышечки?

– Его год рождения, – задумчиво, если не сонно, ответила девушка, с лица которой уже сходил румянец, оставляя после себя обескровленную бледность.

– Это было не очень разумно с его стороны, – отозвался Володя, чувствуя приступ нежности к своей Лее, которая, будучи, похоже, не в силах уже стоять после действия кофе, доверчиво опустилась теперь к Владимиру на колени.

Лея, с трудом разлепив смежающиеся веки – будто мотылек крылышки расправил, – сказала:

– Да нет, нормально. Ему же в голову не могло прийти, что его оружие попадет в руки... тех, кто знает, что его год рождения 17853-й. Ведь он вообще никому не говорил, что он высший офицер...