Пастыри. Четвертый поход

– Неуч! «Альбедо» – это отражающая способность поверхности, чтоб ты знал. Альбедо влажной почвы, например, – 10 %, альбедо леса днем – 20 %, травяного покрова, ну, степи – от 20 до 25 %. А вот альбедо заснеженной поверхности, Володенька, составляет до 90 %!

– Ну и на кой хрен мне эта альбеда твоя! – взорвался толстяк. Он покраснел и начал орать, брызгая слюной: – Ты мне пургу эту когда закончишь прогонять?! На тебе косяк по «Северному проекту» висит, ты за него не ответил, а тут новая туфта, и опять бабки втемную уходят! Давно хотел тебе сказать: если так дальше будет – давай, Серега, разводиться. Дружба – дружбой, а бабульки порознь будем держать, хватит!

– А ну-ка пасть захлопни! Никшни и слушай. И запомни – терпение есть высшая добродетель благородного мужа, так Конфуций говорил, – спокойно сказал Сергей, налил себе еще, выпил и ровным голосом продолжил: – Когда старичок-профессор про изменение условий задачи мне сказал, я сразу подумал – вот бы сделать так, чтобы у нас, в России, климат изменился. Стал помягче. А заодно чтобы еще во всем мире стал... Ну, похреновее... Чтобы пиндосы, малайзийцы и прочие бразильцы помаялись, как мы, утепляясь и отапливаясь.

А как так сделаешь? Думал я, думал, но только два варианта возникло: или угол наклона земной оси поменять, или все льды на планете растопить к едреней фене...

– Ты че?! – толстяк выпучил глаза, вытирая платком капли пота со лба. – Ты че, в натуре, серьезно? Серега, ты же сдвинулся! Тебе же в больничку надо!

– Успокойся, все реально и конкретно, братан! – усмехнулся Сергей. – Я продолжаю: сдвинуть Землю я, конечно, не потяну, не Архимед, а вот про льды... Вспомнилось мне, что еще пацаном читал я какую-то книжку про Сибирь, уж и названия не помню, а вот картинка в память врезалась: висит над глобусом вертолет, у него на подвеске чернильница, и из этой чернильницы на покрытую льдом макушку глобуса капает капля черных чернил. А рядом надпись: «Если растопить арктические льды, в Сибири можно будет снимать по три урожая в год».

– Ну, а чернила тут при чем? – угрюмо спросил Владимир, который, видимо, смирился с участью слушателя и теперь устало обмахивался платком, забыв про пульт кондиционера, лежащий на столе у него под рукой.

– Ты про «альбедо» еще помнишь? – улыбнулся Сергей. – Если белый снег, ну, обычный, отражает 90 % солнечных лучей, то снег черный, ну, грязный, будет отражать гораздо меньше. А раз так, он будет нагреваться – и таять, таять, Володенька! Усекаешь? Нет?! Ну, япона-мама! Ну ты и... Ладно, тогда слушай дальше!

Развернул я своих аналитиков, подключил к ним физиков, метеорологов, кого нашел, математиков и дал новое задание: рассчитать, как и за сколько времени можно запорошить чем-нибудь черным полярные льды, как и сколько времени они будут таять, как это все убыстрить, сколько все это будет стоить, и самое главное – чем вся эта хреновина закончится – для нас, для соседей наших, для всего мира.

Они корпели год почти, умники! Отчет мне нафигачили в трех томах, полторы тыщи страниц, прикинь! Сел я, прочел все это, и волосы мои, Володенька, зашевелились от открывшихся перспектив! Гадом буду, думал я в тот момент, – вот сейчас умру! Умру от счастья!

– А че там, в этом отчете? Че с тобой случилось-то? – лениво спросил толстяк.

– Пробило меня, заколбасило, сплющило и торкнуло – так тебе понятно?! – рявкнул Сергей. – Объясняю медленно и один, последний, раз: если уменьшить «альбедо» арктических льдов, мы растопим этот морозильник, и на Земле Франца-Иосифа будут яблоньки цвести, а в Мурманске арбузы вызревать! И сделать это реально – надо просто посыпать лед, причем не весь, а только часть, сажей, пеплом, ну, короче, чем-нибудь черным!

А дальше начинается самое интересное: лед тает, становится тепло. Но вначале, в первые десять лет, огромные массы холодной воды устремляются в Атлантику. Гольфстрим сворачивается – и Европе приходит кирдык. Там наступают морозы. Во Франции – минус 15, Англии – минус 25, в Швеции – минус 30. Амба! Экономика Европы летит к чертям собачим. Это раз!

Штаты тоже замерзают с востока, а с запада на них из-за разницы температур над Атлантикой и Тихим океаном обрушиваются бесконечные тайфуны и ураганы. И пиндосы все силы должны бросить на то, чтобы выжить. Их экономика тоже терпит крах.

– А у нас? – тупо спросил Владимир, воззрившись на своего друга. – У нас-то тоже хреново станет!

– У нас, Володя, и так хреново, дальше некуда, и хуже не будет, а наоборот. Теплые воды Тихого океана хлынут через Берингов пролив в Арктику, согревая все Приполярье – Чукотку, Сибирь, Русский Север. Оттает вечная мерзлота. В тундре начнут расти нормальная трава и деревья. Климат в Поволжье и Западной Сибири помягчеет и станет, как в Крыму. Вот тут-то, в этот момент, мы и будем поднимать свою экономику.

Обеспечив себя продовольствием, мы возродим промышленность, причем в дело пойдут уже спроектированные в моих подпольных «технобункерах» станки, самолеты, машины, компьютеры и прочее.