Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)

— Давайте уточним, — Крысолов потирает переносицу. — Вы полагаете, от них избавляются. Как от свидетелей. Руками местных служителей закона — так же, как, предположительно, собирались убрать меня. Значит, тот, кто нанимает актёров, да ещё этот Мастер… который контролирует алапардов, верно? И коррумпированные сыщики — все заодно? И здесь… заговор, так? В центре которого, как вы уже сказали, стоит мэр города?

Арделл пожимает плечами. Слишком легкомысленно для той, которая бросается догадками об ужасных заговорах

— Я не знакома с господином Сирленом Тоу, но достаточно хорошо знаю, что ничего в городе не происходит без его ведома. Он здесь мэром почти с Энкерской Резни и не то чтобы город при нём процветал… но семейство Тоу процветает определённо.

Крысолов как-то странно дёргается, и у него с лица во второй раз сползает надменная мина.

— Вы об этом что-то знаете, да? — законник колеблется, потом прищуривается угрожающе:

— Не ждите, что я вам стану разглашать всё, но… я слышал кое-что в своих кругах. О коррупционных схемах в среде господина Тоу. Это всё бездоказательно, разумеется. Но при том, что Сирлен Тоу — дальний родственник королевы…

— Вы думаете, что расследование замяли.

— Не извращайте мои мысли, господин Олкест!

Даже не знаю, с какой книгой можно сравнить этого типа. Пожалуй, со сводом законов, где расписаны всё правила всей жизни, до запятой.

И обложка непременно чёрная, негнущаяся.

— Золотой Альянс, — сквозь зубы говорит Арделл, и каждое слово обращается в кнут. — Об этом вы слышали?

— Байки и теории заговора, — отчеканивает законник мгновенно.

— Что за альянс? — вступаю я, потому что о таком не слышал.

— Условное название. Их на самом деле много — прогрессисты, адепты теории превосходства, превосходники… Некая группа или союз, основанная на простом лозунге: человек над всем. Понимаете? — в глазах у неё растёт и растёт гневное зелёное пламя. — Человек — над природой. И потому она должна быть ему покорна. А он имеет право брать что ему угодно. Земли. Камни. Животных…

— Ради. Всего. Святого, — почти безнадёжно выдыхает Крысолов. — Вы собираетесь нас потчевать архаичными философскими течениями?

Арделл обжигает его яростной зеленью.

— А вы, случайно, не помните, где возникло архаичное философское течение?

Законник приоткрывает рот и замирает, и книги, шелестящие друзья в моей памяти подсказывают мне ответ. Древняя философия… спор сторонников прогресса и сторонников гармоничного развития… около трёхсотого года после Прихода Вод…

— Мастерград.

— Да, Война Артефактов. После которой был создан Устав Мастеров, а Мастерград стал считаться закрытым городом. Хорошенькое совпадение, правда? Сирлен Тоу — один из тех, кто годами ратовал за безграничную торговлю животными… Да хватит вам о теориях заговора, у всех варгов прогрессисты в печенках сидят! Они же даже не скрываются! Продавливают законы, собираются на особые охоты, отхватывают куски рек и земель — магнаты, фабриканты, знать, чиновники. Мне начать вслух перечислять? С вейгордской верхушки или с ирмелейской?

Крысолов косится на меня — кажется, считая, что я могу справиться с этой стихией. Не знаю даже — хотел ли я с этим справляться: без своей обычной дозы невыносимости Арделл внезапно стала… иной. Здесь, в сырой комнате со скверными обоями — в ней проступила застарелая, неизбывная боль, как у того, кто пережил и потерял слишком много. «Матери мира», — вспомнилось невольно, пока я смотрел на неё — облечённую в алые отблески камина, словно в крылья феникса.

— Но если за всем этим стоит Сирлен Тоу и другие прогрессисты — чего они добиваются? Тот… якобы Ребенок Энкера… говорил о полнолунии. О том, что варги якобы задумали что-то… во второй раз. Вы же не хотите сказать, что они…?

Арделл прижимает палец к губам и ведет головой, вслушиваясь во что-то.

— Они — что? — возмущается законник, но на него цыкаю уже я. Потому что тоже услышал.

Слишком уверенные шаги и слишком грубые голоса на улице. Ближе и ближе. Недовольное: «Тут, что ли?» — прямо под окнами.

И потом — нетерпеливый стук в дверь.

ГРИЗЕЛЬДА АРДЕЛЛ

— Шестеро, не меньше.

Олкест отскакивает от окна, прикрывается шторкой. Начинает разминать правую ладонь с Печатью, сосредоточенно хмурится.

— Черный ход? — спрашивает Гриз, надевая куртку и прихватывая кнут со стола.

— Он тут забит.

— В лобовую тоже не выход.

— Городская стража! — несётся с улицы. — Открывайте, или ломаем дверь!

Дверь ходит ходуном от ударов. И звенят тревожные крики соседей.

Им вторит густой, безмятежный храп из комнаты хозяйки.

— Так накройте их усыпляющим. У вас же с собой?

— На улице слишком влажно, оно осядет сразу. Вломятся в коридор — накрою.

— О чём вы, вообще… — шепотом вмешивается законник Тербенно. — Я с ними поговорю. Мой доступ Аканторского Корпуса даёт преимущество…

— Помереть первым, — уточняет Олкест внезапно неаристократично. У него пылают щёки и горят глаза. И он красив — внезапной, бесшабашной какой-то красотой. — Маски?