Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)

Ноттар бормотал: «Да он нормальный парень», двое заламывали мне руки, а Твилл развалился на нарах и сверлил взглядом — мутноватым, из-под нависших бровей…

«Ага, с утра побегу к Стрелку! Вы что тут, поехавшие все?! У меня двадцатка без амнистии, какой мне расклад шестерить? А? Чтобы меня рано или поздно пришили?!»

Крыса внутри одобрительно кивает. Шепчет: так их, так. Они не могут знать о твоих беседах с молодым «скатом».

Иначе уже убили бы.

— Открою тебе секрет: когда тебе хотят всадить шильце в печень — ты приобретаешь безумную убедительность.

Темная вода колышется между ивами, и кусты рисуют тенями и остатками листьев силуэты: восемь фигур, вот девятая… взмахивает руками, убеждает остальных: да какое там, я только и мечтал отсюда убраться. И к вам неспроста присматривался — ищу, стало быть, надёжных ребят. С которыми можно провернуть побег.

Не «крыс» каких-нибудь — чтобы не сдали.

И месяц плавает — ухмылкой Твилла-Рыжевласки: «Компанию ищешь? Будет тебе компания на дне» — и острое тычется в печень, дышит в ухо Карн-южанин, стены сдвигаются, крыса корчится внутри, льстиво изгибает хребет: «Да стойте вы, я знаю, я вам скажу… я знаю, как её пройти».

Ветки шлёпают по воде. Нужно совсем немного воображения, чтобы превратить это в вечное «чавк-чавк-чавк» вечного сторожа Рифов — «костоломки».

«А он с Рифов бежал, в ”костоломку“ попал, не дождутся товарища дома», — очень, очень распространённый в рифских песнях сюжет.

Древнее урочище за полмили до Рифов пролегло вскоре после строительства корпусов. Какому-то строителю стукнуло в голову, что огромная тюрьма самую малость не защищена с моря — а ну как навестят пираты-грабители-родственники заключённых. Строители воззвали к фантазии Мастерграда, не знаю, к чему взывали древние Мастера… знаю результат.

Скрюченные стальные пальцы. Жадно сгребающие воду и втаскивающие всё, что оказывается поближе, внутрь, в валы, в безжалостные челюсти. Неспешное, натужное вращение: бух-бух-ух-чавк, и шипение воды, водная пыль, несытый оскал изъеденных временем зубцов…

— «Костоломку» не пройти сверху: она выпирает из воды. Снизу тем более: втянет и сожрёт. Её пробовали заклинивать, но, если она не может перемолоть что-то — отплёвывает, да и всё. Взорвать, кстати, тоже пытались. Зубцы малость изогнулись, а вращалась она так же. Что эти Мастера там состряпали — ума не приложу, но лет сто назад её даже хотели внести в список Чудес Кайетты — вместе с Камнем, Кормчей, вирами и прочим… меня эта тема ещё в учебке интересовала, не поверишь, даже пару дополнительных книг одолел. Как знал, а? В общем, корабль может пройти только через «ворота» — оставленный напротив каждого порта проход. Вот только как раз на выходе из «ворот» корабли повторно обыскивают.

Мне приходилось работать на полях терпенеи, откуда «костоломка» видна — и я вслушивался в её вздохи и почавкивания, мысленно считал — как часто лопасти ударяют по воде. Слышал треск — когда в ограду влетала ветка или кость. И припоминал всё, что успел зачерпнуть в «учебке», особенно случаи, когда к «костоломке» приближались неосторожные суда. Суда-то терпели крушение, а вот экипажи в половине случаев выживали — вот что мне помнилось.

Может, тогда мне и пришло это в голову. Если бы я ещё успел обдумать как следует…

— В общем, я им изложил, и они хором решили, что я рехнулся. Только вот их планы были не лучше. Всё это… знаешь «Пит был подрывником, взбунтуем барак, подорвем охрану, а потом поищем — у них же тут должен быть вир!» или «Захватим резиденцию дедули Детраска!» Да такое и раньше пытались провернуть, так что даже Рыжевласка понимал — насколько это тухлое дело. Может, он как следует чокнулся, если решил делать, как я сказал. Может, рассчитывал на фактор неожиданности — потому что такого-то уж точно никто не делал. А может, я его просто убедил. Я же говорил тебе — на пороге смерти становишься диво убедительным, а?

А может, он понимал меня лучше меня самого.

— Ну и что, что суда в порту не особо охраняют! — шепчет Нарден, показывая прогнившие зубы. — Да только чокнутый… с Рифов… морем…