Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)

Я сидел в библиотеке поместья — царстве заманчивых томов в потемневших от времени обложках. Тёмное полированное дерево, искусные завитки резьбы — и корешки, полустёртые, золотые, серебристые, позеленевшие, приторно-сладковатый аромат страниц и пыли. Старинные инкунабулы с причудливыми названиями. Оплетенные в кожу древние рукописи. Тома энциклопедий и родовые книги, и летописи, и поэзия, и собрания сочинений старых авторов — знакомые и незнакомые…

Я сидел за столом. Над историей рода Линешент. Скользил безучастным взглядом от лица к лицу.

Всё было отвратительно.

Необходимость врать, и болота с липкими туманами, бледно-синие коридоры, почти вызывающая бедность и древность всего вокруг — и неживые лица детей. И хозяева, с которыми явно что-то не то.

Сегодня утром я вздумал размять ноги, и в портретной галерее на меня налетел старший из сыновей Главы Рода — Гарлон. Он явно был не в себе: брёл, какой-то весь всклокоченный, с дикими глазами в распахнутой рубахе, опирался на портреты и бормотал себе под нос. Я успел разобрать только: «…скоро кончится» — а потом он взглянул на меня.

Не глаза — чёрные провалы. Выпитые — на костистом и жёлтом лице. Возле губ у него проступали зелёные тени, когда он шептал:

— Ты… ты здесь… ты один из них, да? Тебя уже привезли? Он уже умер?

Я не сообразил ему подыграть — только кинулся поднять, когда он начал соскальзывать на пол. Прошептал:

— Кто умер?

А он стиснул мертвой хваткой за плечи, вцепился как умирающий и заорал в лицо:

— Ты мой сын?! Да?! Ты — мой сын?! Прочь отсюда, прочь скорее, прочь…

И визжал, и извивался, и я вспомнил о поясном наборе зелий, который выдала мне нойя. Выбрал универсальный антидот, заставил Линешента сделать глоток…

Зелёные тени опали с лица, и он буркнул:

— Проклятая отрава.

Потом его вывернуло прямо на пол чем-то пронзительно-зелёным. Он всё-таки сполз, откинулся на стену, бессмысленно глядя на меня.

— Ты… кто ты там есть. Слуг позови. Они знают, что делать.

Я осведомился — не нужна ли ему какая-нибудь ещё помощь или зелье. Он только усмехнулся зловеще, глядя куда-то мне за спину:

— Уже ничего не нужно. Уже… всё решено. Давно решено за меня. И скоро мой черед.

Это будто отпечаталось изнутри на сетчатке глаз: длинный мужчина, вислые усы, всклокоченная полуседая шевелюра… Приподнимается и корчится в отвратительной луже, посреди длинной и пустынной портретной галерее. И смеётся в перерывах между позывами рвоты. Грозя кулаком портретам предков с геральдионами на руках.

А смущённые слуги действовали уж очень привычно, когда потащили своего хозяина в комнату. Значит, старший наследник увлекается дурманящими рассудок зельями и в таком состоянии бывает нередко.

Страница под пальцами задрожала, и я её перевернул.

Книги подобны людям. Тоже… временами лгут. Ибо книги — всего лишь отражение людей, которые их пишут. А что некоторые люди могли знать… о варгах, например?

И что Лу, мой безногий информатор из Вейгорда, мог знать об одном варге?

Потому что если Арделл притворяется вот сейчас — или она величайшая актриса… или вообще не играет.

«Мог ли ты ошибиться, ученик?»

Загорелое широкое лицо с голубыми глазами. В густой бороде перевились золото и серебро. Учитель Найго сказал — я всегда могу представить его как собеседника.

— Наверное, мог. Если пытался увидеть что-то своё. Веря при этом книгам, тому, что сказал Лу и другие информаторы.

«Почему же ты не верил своим глазам и ушам, ученик?»

— Потому что думал, что это она забрала у меня Мелони. Что она настроила её против этого мира. Отняла у людей. Потому что представлял другое. Другую.

Аферистку с темным прошлым, которая играет на опасениях людей за животных — и на этом выстраивает свой путь, ведущий… куда?

— Понимаете, учитель. Она невыносимая. Этот кнут, и то, что она постоянно со всеми говорит на бегу… и… да, штаны вот под платье надевает… и она явно издевается, и…

«…из этого разве следует, что она — плохой человек?»

Когда я поднял глаза — лицо учителя совсем расплывалось. И собралось в другое лицо. Сморщенное, меленькое, обросшее клочковатой седой бородкой.

— Ищете что-то, молодой человек?

Лицо Пореста Линешент, Главы Рода.

— Я… а… — как я не услышал, что он вошёл? Он скрюченный, старый, с тростью… может, он вышел из-за какого-нибудь стеллажа? — Я попросил разрешения у госпожи Изеллы Линешент. Понимаете, с детства люблю книги, а тут… это просто…

Обвёл руками библиотеку с правдивым восхищением.

Порест Линешент, шаркая ногами, подошёл к ближайшему стеллажу. Кончиками пальцев погладил корешки книг.

— Собиралась столетиями. Пять залов, редчайшая… в поместье Драккантов такое было?

Когда я покачал головой, из резких морщин его лица по капле просочилась гордость. Собралась в подобие улыбки.