Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)

Питомник вокруг заинтересованно примолк. Я затормозил посреди тропы и пялил глаза в подсвеченную гроздевиками тьму – а где-то в глубине, между деревьями звенело и перекатывалось бесконечное «Урлюлюлюлю!» Отдавалось эхом, раскатывалось и разливалось, и ширилось, и металось в разные стороны…

Гарпии любят поиграть. Погонять добычу туда-сюда. Развлечься с ней, будто кошка – с мышкой. Но это…

Криков больше не слышалось, только ликующие вопли гарпий – то дальше, то ближе, то влево, то вправо… где ж там Нэйш, вир его побери. И что делать – стоять на месте и молчать или орать, просто для разнообразия?

Крики гарпий как будто начали отдаляться и глохнуть – а потом «Урлюлюлюлю» опять резануло слух – теперь куда ближе. Остальные гарпии гнали кого-то на восток, а одна, особенно упорная, неслась прямо ко мне… неужто учуяла новую добычу?

Нет, просто нарушители разделились, и один браконьер отстал или заплутал – я его уже слышал, под шагами трещали ветки, пару раз он влетел в кусты и вскрикнул. И вокруг него – сужая круги – носилась торжествующая бескрылка, и «Урлюлюлюлюлю» не смолкало ни на миг.

Гонит в логово. Это где-то впереди по тропе, так что надо бы сместиться…

Сто ярдов я отмахал единым мигом и крикнул потом:

– Эй, кто там есть, бегите сюда, на тропу! Здесь она не тронет! Эй! Сюда!

Браконьер, видно, услышал мой крик, потому что теперь держал курс по лесу точно на меня. Только вот я его всё равно не видел из-за зарослей, и, как назло, здесь был темный участок тропы, без гроздевиков. Так что я достал фонарь и теперь светил им в чащу, покрикивая:

– Сюда, сюда, на меня, быстрее!

Вокруг смыкалась тьма, скользили тени, и я слышал, как скользит и падает браконьер, пытаясь до меня добраться (мать-Аканта, да он, никак, уже в самое логово влез).

– Давайте сюда! Бегите что есть мочи! Давайте, уже близко!

«Покидать тропу, конечно, можно, – говорила Арделл, когда давала инструкции. – Особенно если худо-бедно ориентируешься, а тебя еще и прикрывают. Но желательно не лезть к животным прямо в логово: все виды защищают свою территорию, и тут струя альфина их уже не собьёт».

Дальше припомнить инструкции я не успел, потому что развесёлое «Урлюлюлю» сменилось всплеском и коротким воплем ужаса.

Инстинкт законника, – сказал я себе, пока проламывал кусты и несся между деревьями в направлении звуков. «Твоя дурость», – не согласился внутренний голос.

Вечный серый компаньон прибавил что-то неопределенно-тревожное.

Последний полог из ивовых веток поддался, и я рассмотрел трагедию, которая скрывалась за этим занавесом.

Вместо подмостков театра выступала небольшая полянка, служившая спальней для бескрылок. Декорации в стиле «гарпианский исконный»: трава вытоптана и изгажена, всюду кости, перья, отрыгнутые комки и прочие неароматные отходы. А ещё – куча раздобытого барахла наподобие старых сапог, кружек черепов, до чего так охочи гарпии.

Жертва (рыжий и молодой браконьер) настроилась на героическую смерть, прижавшись к дереву и выставив перед собой ладонь с Печатью.

Гарпия-бескрылка наступала на жертву по всем правилам театрального искусства: прыжок туда, прыжок сюда, встопорщивание серо-бурых перьев (почему-то мокрых). Угрожающее помахивание крыльевыми отростками и пощёлкивание зубастым клювом. Блеск чешуи и роскошь длинных игривых воплей «урлюлюлюлю!»

– Боженьки, – выдал я вместо законных аплодисментов.

Крупная тварь, ирмелейский подвид, ростом повыше своей жертвы, если шею вытянет. И настроена сперва поразвлечься, а потом и пообедать, стало быть – нужно доказать ей, что ночной сон полезнее, чем ночная обжираловка, вот только… только вот…

Только вот это было бы легче сделать, если бы в кармане у меня было снотворное.

Флаконов в кармане не оказалось. Ни в одном. Зато правый порадовал меня дырой, в которую можно было запихнуть бюджет Вейгорда. Водные черти, и кто ж её проковырял-то такую…

И было как-то слегка самоуверенно вламываться на полянку, не достав снотворное. Всё равно что вылезти на сцену посреди представления и возопить: «Эй, а можно я тут тоже буду жертвой?»

– Уберите эту тварь! – заорал браконьер с какой-то странной уверенностью, что мне такое по плечу.

– Урлюлюлюлю! – с радостным предвкушением выдала бескрылка, у которой сработал естественный для этих тварей переключатель на «Сожрать Лайла Гроски».

– Ма-а-а-а-ать! – переорал я гарпию, оценив первый прыжок в мою сторону.

«Бежим!» – взвизгнул внутренний грызун, привычно принимая на себя руководство моей тушкой.

Сзади были ветви и кусты, инстинкт дёрнул вбок – туда, где поляна расширялась и тёк загаженный ручей. Гарпия развернулась следом, сделала пару боковых коротких прыжков, следя немигающими жёлтыми глазками.

– Йихахахахахаха! – то ли призыв своим, то ли радость оттого, что можно позабавиться.

И альфинные метки не действуют, потому что она меня видит. Это я соображал пока нырял за ствол дерева. Бескрылка подоспела следом, и мы пошли по кругу, играя в «а куда ты побежишь теперь».