Пастыри чудовищ. Книга 3

Линешенты не распространялись о том, что случилось в поместье, но слухи поражали воображение: ходили разговоры о сотнях бастардов, заточённых в подземельях замка, о кровавых ритуалах, фамильяре-перевёртыше, который в агонии вырезал половину Рода… Хорот наведался в гости к семейству — поздравить с рождением сына. Заодно познакомился с мальчишкой-бастардом (Джиорел Линешент явно решил убить свой род, отдав его в такие руки) и выяснил, что тот пребывает от группы Арделл в восторге. Надо думать, даже ведёт с ними переписку — и обо всём этом будет узнавать Касильда.

Однако Мечник ещё не истощил своих милостей — и дальше грянул Энкер с дюжиной алапардов, мнимым явлением Ребёнка, потом истинным явлением… И женщиной-варгом, которая пыталась остановить самозванца. Эвклингу было глубоко плевать — кто на самом деле скрывался под капюшоном, но на ближайшем же благотворительном приёме он навел разговор на тему Энкера и мимоходом заметил при Касильде, что в Вейгорде, кажется, есть только одна варгиня, способная на такое.

Быстрый взгляд хозяйки Цветочного Дворца вполне его вознаградил. Она, впрочем, смотрела на него часто. Смотрела, и просила спеть в светских салонах, и не отвергала приглашения на танец — и в синеве глаз таилось обещание большего.

Он учтиво склонялся, прикасался губами к подрагивающим пальцам — не позволял себе ничего лишнего, даже ответов на лёгкий флирт. Его драгоценный приз, его королева не должна даже помыслить, что он может заглядеться на другую.

Касильда Виверрент раздражала. Когда она овдовела, родители принялись болтать про «выгодную партию» — но Хорот сделал вид, что не понимает. Он побрезговал бы взять жену из-под магната, к какому бы роду она ни принадлежала — к тому же, ходили слухи, что её муженёк промотал состояние, влез в громадные долги. Хорот согласился бы иметь её любовницей — роман с «цветочной затворницей» мог придать блеска в обществе. Он посвятил ей одну победу в турнире, ухаживал на светских вечерах, где она начала появляться. Не слишком настойчиво: дворец, родовитость и красота были единственным ей достоинством в глазах Хорота — а ко всему этому прилагалась бедность, гордость, холодность и непоправимое благочестие со скукой пополам. По крайней мере до того, как Даггерн Шутник сыграл со вдовой Виверрент лучшую из своих шуток.

Говорили, что Касильда упала без чувств сразу же после того, как король заявил, что по «праву отца» пристраивает её замуж за ненавистного Шеннета.

Впрочем, такого ли ненавистного теперь — вот вопрос.

После свадьбы с Шеннетом вдовушка Виверрент пустилась во все тяжкие, чтобы насолить муженьку. Однако Эвклинг держался в стороне — принимал авансы и был галантен, но не более того. Не хватало быть втянутым в какой-нибудь дурацкий заговор против Эвальда Шеннетского — Плесенный Министр и без того только что раскрыл Заговор Семи Родов. Даггерн Шутник целую луну радовался разнообразием казней.

Впрочем, кто знает, может, стоило быть ближе к Касильде — чтобы оказаться ближе к маленькой королеве.

Хорот прикрыл глаза, вызвал перед глазами их двоих. Касильда — синь глаз, безупречность строгого лица, будто выточенные из алебастра черты, чёрные волосы — всегда подобраны, скрыты под жемчужными сетками. Её воспитанница — чуть пониже, округлое девичье личико и золотая корона волос, карие глаза — словно гречишный мёд: утонуть, увязнуть…

Он знал — которой стоит опасаться, а к которой — стремиться.

Истинный Мечник совершает свой выбор без колебаний.

Он не колебался, когда связался с пустошником через кристалл сквозника в тот день, когда в Цветочный Дворец прибыла группа Гриз Арделл.

— Меня беспокоит расследование, — признался Хорот в Водную Чашу. — Мои соглядатаи сообщили, что подручный Виверрент и двое из группы отбыли из дворца в поместье Дэриша. Как полагаете, они могут взять след?

Тёмная вода Чаши чуть колыхнулась. Донесла чуть слышно:

— Мы эвакуируем основную лабораторию в Вейгорде.

— Превосходно. Однако агент Гильдии — протеже господина Флористана — не слишком хорошо заметает следы. В то время как терраант, насколько можно судить, выполнила свои обязательства.

— Поручительство господина Флористана многое стоит.

— Разумеется, но я навёл справки об этом Гроски: низкое и трусливое существо, бывший законник. К тому же сейчас он работает в паре с неким Нэйшем, устранителем, о котором рассказывают дикие истории. Словом, я опасаюсь, что в критический момент дело может раскрыться — а поскольку Гроски лично знаком с Флористаном, это грозит катастрофой.

Пустошник в Чаше едва заметным жестом выразил своё согласие.

— На карту поставлено столь много, — посетовал Эвклинг, — и я предпочёл бы последовать девизу Гильдии Чистых Рук: не оставлять следов.

— Гильдия вполне с вами согласна, — глуховато раздалось из-под капюшона. — Вы можете не волноваться.