Пастыри чудовищ. Книга 3

«Всегда-всегда», — насмешливо пропели голоса кота и лиса из дрянного сна. Я зажмурился и потёр зудящую переносицу стволом «горевестника». Ладонь дёргало болью — от нервов, перенапряжения магии, кучи зелий, — и ствол казался слишком холодным.

— Скажи мне, что это плохо. Знаешь, если уж выбирать между мной и тобой…

Пришлось обойти капкан. Старую, расставленную кем-то из нынче мёртвых охотников ловушку. Ловушка Нэйша была потоньше и лучше замаскирована, я угодил в неё всеми лапками и хвостом и понял, что сейчас дождусь трёх милых, аккуратных иголок под кожу. Трёх напоминаний о том, когда он мог выбрать себя.

Поместье Линешентов. Морозное нагорье. И грязный притон в Вольной Тильвии сутки назад.

— Это не плохо. Это естественно.

Вот это уже было вовсе неожиданно.

— Помнишь, мы говорили с тобой о бесконечном круге «жертва и хищник»? В этом круге выбирать себя — наивысшая потребность. Для жертв и хищников — в твоём случае, возможно, для паразитов. Неестественно и неожиданно скорее иное.

— О, ты пытаешься сказать, что ты меня прощаешь?

— Скорее уж — я тебя понимаю, Лайл. Правда, понимаю. Что, конечно, не отменяет твоей мучительной смерти в том случае, если передо мной встанет подобный выбор. Раз уж ты включился в эту небольшую игру…

Он опять повернул голову так, чтобы видеть меня — и теперь подарил усмешечку, микроскопическую, но очень, очень острую. «Извини, но я сдеру с тебя кожу, если будет возможность. И сделаю это медленно» — ладно, а я-то чего ожидал?

— Впрочем, есть другой путь, — продолжил Нэйш философским тоном. — Путь варга. Гриз Арделл, как известно, выбирает кого угодно вместо себя. И старается сохранить любую жизнь до последнего.

— В любом случае, мы с тобой не гуляем по таким дорожкам. Не пойми неверно, я бы, может, не прочь, и вообще, полон к тебе горячего расположения. Так что может, какой-то шанс и есть, дальше увидим.

Удалось или нет вложить нужную многозначительность в голос?

— Мне придётся оставить ему надежду на то, что это двойная игра, — говорил я, когда мы расписывали всё по пунктикам: егеря, мои связанные руки, горевестник в рукаве. — Вы, само-то собой, будете слушать, через артефакты. А я, уж конечно, не смогу заорать ему: «Эй, напарничек, я вытащить тебя отсюда явился!» Да он и не поверит. Но какой-то шанс оставить надо — так он будет спокойнее. Не подкинет неприятных сюрпризов, понимаете?

Желтоглазый старикашка в кресле пожёвывал гороховое пюре и кивал, ухмыляясь косой прорезью рта.

— Что касается питомника…

— Ха. Я улажу дело — никто не подкопается. Да и вообще, сомневаюсь, что по нему будут скучать.

— Гриз расстроится.

Могучие корни сплетались под ногами и тоже едва заметно светились изнутри. Егеря переглядывались тревожно. Наши разговоры им явно были поперёк горла.

— Зато у Мел будет праздник. И у Яниста. Возможно, и у Аманды. Новые Перекрёстки, ха.

— Но Гриз расстроится. Ты даже не представляешь себе, насколько.

— Кажись, у неё теперь есть, кому утешить. Ты что — заговариваешь мне зубы? Это вроде как моя работа.

— Думал, что твоя работа в основном втираться в доверие, а потом бить в спину. И бежать. Хотя нет, бежать — это результат.

— Знаешь, когда ты говоришь — во мне как будто что-то помирает.

Очень может быть, это остатки совести. Хотя нет, едва ли. Наверняка это чёртов грызун.

— Может, стоит идти потише? — это уже Борак, к нему вернулась вежливость после того, как мы доиграли трагедию «Пленённый напарник». — Зверь, знаете ли…

— Следит, — любезно откликнулся Нэйш, и крыса внутри перестала царапаться, но зато и разродилась двумя дюжинами мелких, ползучих крысенят. Холодных и влажных, и все носятся по хребту. — Как ты думаешь, Лайл, с учётом того, что я связан, а ты держишь меня под прицелом… Кто из нас кандидат для следующей атаки?

— Чёрта с два, — возразил я, но сделал это шёпотом. — Я-то не охотник.

— Безобидный милый грызун, и мы все это знаем. Не крадёшься, никого не выслеживаешь, а это просто дружеская прогулка, во время которой я безоружен и почему-то держу руки за спиной. Говорят эти милые создания смотрят на мир довольно иерархично. Так вот, если ты…

Я запнулся за толстенный корень, выругался шёпотом и от души посоветовал Нэйшу заткнуться, пока мы не решили, что мортаху пора завтракать. Устранитель хмыкнул и замолчал почти что до калитки.