Пастыри чудовищ. Книга 3

Неба за тёмным шатром листвы рассмотреть больше не удавалось, но вокруг постепенно светлело. Светлые сумерки тейенха переходили в мутный, но всё-таки день, только от ручьёв поднималась белесая дымка.

Темп и направление задавали егеря. Я шёл между ними, а меня время от времени деликатно попихивали дулами, подсказывая — куда.

Клетчатая рубашка мелькнула в кустах, я остановился и получил полновесный тычок «скроггом» в спину. Тряхнул головой — тьфу ты, просто паутина — и зашагал дальше, и в ушах противно позванивало, а во рту уксусом отдавалась оскомина.

— Давай, ори, — хрипло буркнул Клайс. Стало быть, уже близко. Ну, раз тут нет предрассветной песни яприля…

Я набрал в лёгкие побольше воздуха и заголосил:

— Нэ-э-эйш! Рихард Нэ-э-э-эйш!

«Гу», — хмуро сказала с ветки какая-то птица, которая и без того пережила не самую лёгкую ночку.

Парни вошли во вкус и пихали меня теперь двумя стволами, я орал всё сиплее и жалобнее, а тейенховая роща молчала, и с деревьев не торопились сыпаться идеальные убийцы, всё равно какого роду и племени.

Так что вступил Клайс — при помощи артефакта-усилителя.

— У нас твой приятель, и он под прицелом двух «скроггов»! — заорал егерь. — Выходи и скинь маск-плащ, а то мы твоему дружку мозги высадим! Эй! Слышишь!

Звучало чертовски решительно. Толчок в плечо был болезненным по-настоящему.

— Н-э-э-эйш! — заорал я. — Рихард Нэ-э-эйш!

— Мы знаем, что ты здесь! — подключился Борак. Он звучал менее решительно, но более басисто. — Выходи, и без твоих штучек! Иначе он труп, понятно? Даём тебе четверть часа, чтобы показаться! Мы тянуть не станем! Попробуешь напасть — убьём его тут же! Ты, ори давай!

— Нэ-э-эйш!!

Издевательское молчание да перекличка встревоженных птиц. И любопытный шёпот листьев в кронах. Листьям тоже интересно — а не навернётся ли кой-чей план, споткнувшись о нежелание Нэйша играть в «Спасите Лайла» в четвёртый раз. Может быть, три раза — для него предел? Может, он открыл для каждого из ковчежников собственный счёт в ушибленной головушке? Что, если он попросту решит не отзываться? Или посмотреть на решимость тех, кто держит меня на прицеле?

Потому что с решимостью-то всё просто отлично.

— Десять минут! Потом мы прострелим ему ладонь с Печатью! Потом начнём поминутный отсчёт! Мы знаем, ты слышишь!

Дуло «скрогга», который держал Борак, теперь упиралось в висок. Клайс целился в правую ладонь. Надо же, ребята сносно управляются с оружием Пустошей. И знают, как держать под прицелом мага. Кем, интересно, они были до Города Рабов?

— Нэ-э-эй… — голос сорвался, а «эйш-эйш-эйш» стухло где-то между деревьями. — Вир побери! Они хотят меня убить!!

И если он не появится — наверняка это и сделают. Я же говорил своим галлюцинациям — с моим планом не то чтобы согласились… Малость подредактировали.

— Пять минут! Мы прострелим ему Печать! Выходи без маскировки! Мы знаем, что ты нас слышишь! У нас твой напарник! Выходи сейчас! Четыре минуты!

— Нэйш, ч-ч-чёрт тебя, они настроены серьёзно! Хватит выпендриваться!

Хотя ему же наплевать — есть ли у меня магия, сколько у меня пальцев или сколько ушей. Вполне может подождать ещё полчасика.

— Три минуты! Выходи сейчас, или мы его убьём! Прострелим Печать! Отрежем всё лишнее!

Кажется, я догадываюсь, кем эти ребята могли быть до Города Рабов. Нужно спросить — они не знают Фрезуанду Волнорезку?

Хотя нет, нужно поорать перед мучительной агонией, когда моя Печать окажется прошибленной пулей.

— Нэйш! Прошу! Ну же!

— Две минуты! Две минуты, потом он лишится Печати! А потом умрёт! Из-за тебя! Выходи сейчас же без маскировки! Одна минута! Отсчёт пошёл, мы будем стрелять!

Крыса немо орала где-то в груди. Пока Борак распутывал верёвки, а Клайс шипел: «Вытяни руку перед собой, ладонь вниз, попытаешься ударить магией — мозги тебе вышибем». И мокрое от пота дуло тыкалось в висок, и стекала по нему холодная капля, и нужно было додумать: я же знал, вир побери, я же догадывался, что так и будет, просто иначе не складывалось, и это была единственная возможность…

Один шанс из сотни, чтобы не убрали сразу, как свидетеля.

— Десять секунд! — гаркнул Клайс, и к ладони прижалась холодная сталь. — Мы стреляем! Девять!

Я зажмурился и закусил губу.

— Восемь!

Роща вымерла, и только азартно перекрикивались прощальники с ветвей: «Ай! Ай! Прощай!»

— Семь! Шесть!

Лёгкий шорох чего-то соскальзывающего с веток. Мягкий звук шагов. И тяжёлое, рваное дыхание егеря над ухом вместо продолжения отсчёта.

Когда я приоткрыл глаза, Рихард Нэйш стоял ярдах в двадцати. Словно недобрый лесной дух: на щеках остались следы крови, на светлых волосах тоже. Сумки при нём не было — духам не положено, — а маск-плащ устранитель как раз красиво опустил на землю.

— Я же говорил, Лайл, — будто мы виделись минут пять назад, а я просто сбегал в уборную посреди разговора. — Пора нам с этим завязывать.

— Полностью согласен, — прохрипел я. Дуло теперь упиралось только в висок: Клайс взял под прицел Нэйша.

— Вынь палладарт и брось на землю. Вместе с цепочкой.

— Оружие Пустошей, — раздумчиво сказал Нэйш. — Ты с ним знаком, Лайл?

— Э-э… есть немного.