Пасынки Луны. Часть 1

Противопоставить что-либо нежданному бунту власти были не в состоянии – магия из верного и безотказного инструмента в их руках превратилась в штуку одноразовую. Какие-то отдельные здания, защищенные артефактами – тот же императорский дворец или, скажем, штаб-квартира столичных жандармов – вероятно, остались под контролем одаренных, но улицы теперь полностью находились в руках черных отрядов и толп. В богатых особняках пылали пожары – никто их не тушил. Под окнами рестораций лежали горы поломанной мебели и битой посуды вперемешку с обрывками заляпанных скатертей и бархатных штор. Ворота элитных винных складов стояли широко распахнуты, и, судя по источавшим густой кумар бордовым лужам во дворах, наземь пролито из откупоренных бочек было едва ли не больше, чем выпито.

И среди всей этой вакханалии метались мы, трое беглецов – как нам казалось, зажатые между тяжелым молотом Собственного Его Императорского Величества Конвоя (которому уже не было до нас никакого дела, но поняли мы это не сразу) и наковальней не на шутку разгулявшейся черни. И до кучи – под постоянной угрозой в оную чернь влиться, по неосторожности применив магию – и разом на этом ее лишившись. Тут нам еще несказанно повезло: едва Белый Центаврус прискакал в Петрополис, как со мной связалась Оши и передала предупреждение от Цой: ни мерлина вовне! Никаких щитов, никаких порталов, никаких «что-то холодно, согреюсь-ка магией!» Последний запрет я лишь чудом сразу же не нарушил: месяц-то на дворе стоял отнюдь не май, и, оставшись в одной рубашке, я чуть было – чисто машинально – не слил каплю маны на защиту от мороза. В последний миг опомнился!

К слову, первое, что мне сказала Оши:

«Молчи!Не отвечай мне!»

И потом добавила:

«То есть мысленно не отвечай – это тоже магия, причем, внутренняя техника! А магия отныне – сама себе враг! И к Ди-Сы своему обращайся теперь только вслух! Иначе – конец!»

– Э… Хорошо, – еще не очень понимая, о чем речь, кивнул я.

– Что хорошего-то? – повернулась ко мне Каратова, Оши не услышавшая.

«Я тут занята, разорваться не могу, так что передай Светлане – и сам запомни: никакой магии, пока не попадете в город-убежище! – продолжила дух. – Вообще никакой! Понятно?»

– Что бы ни случилось – магию не применять! – послушно бросил я спутницам.

– Почему? – удивилась Каратова.

– Что, даже ночное зрение нельзя? – захлопала глазами Настя Любомирская. – Мне как раз подкачать нужно! Самую чуточку!

– Ничего нельзя! – отрезал я. – Ни чуточку, ни полчуточки!

– А как же быть?

«Будет трудно, понимаю, но надо постараться! – заявила Машкин фамильяр. – Там, где прошел Мор, все заражено! Один случайный мерлин – и до конца своих дней ты – чернь!»

– Оши говорит: один потраченный мерлин – и до конца своих дней будете чернью! – повторил я спутницам. И только тут сообразил: – К духам мерлины, как там Юлька?!

– Простите, кто «как там»? – не поняла княжна, что вопрос не к ней.

«С Юлией все хорошо, она в имении Воронцовых, – успокоила меня дух. – Покамест спит, скоро проснется… Но это, Вова, одна из о-о-очень немногих хороших новостей…»

Последовал короткий рассказ про штурм замка фон Мирбахов, про сгоревшие пальцы Воронцовой и про Машкину дистрофию – и, вывалив все это на меня, Оши удалилась, сославшись на срочные дела.

– Юльку спасли, – поделился я новостями со Светкой. – Но Милана, Машка и Диана застряли где-то в Курляндии. Будут пробираться в Москву – якобы там безопасно. Нам тоже советуют рвануть туда.

– А может, лучше за границу? – нахмурилась Каратова. – В Москве нас сразу схватят!.. А что было с Юлей?

Блин, точно, я же ей еще не говорил, что мелкую похитили!

– Да! – подхватила между тем юная княжна. – Давайте отправимся в герцогство Брауншвейг – у меня там родственники!

– Но для начала, может, перестанем торчать тут, как три тополя на Плющихе? – бросила Светка. – И что, ты говоришь, случилось с твоей сестрой?

– Потом расскажу, – отмахнулся я. – А сейчас – ты права, нужно где-то укрыться. И тогда уже выработать план!

– А у вас его что, еще нет? – вздернула бровки Настя.

– Был, но обстоятельства вносят коррективы, – буркнул я. Затем позвал своего фамильяра: – Ди-Сы!

«Слушаю, сударь», – откликнулся тот.

– Что вы по поводу всего этого думаете?