Пасынки Степи

С ужасом мальчик заметил, что на щитах и саблях осталась кровь. Запекшая, не свежая. Всегда после сражений воины оружие и доспехи моют, а потом очищают священным огнем, чтобы духи убитых не могли навредить. Если не очистить огнем, то в следующей схватке не выдержит твой щит пущенных стрел врага, ослабеет рука, держащая саблю. И будут ходить духи убитых по земле, пугая живых. Сразу с кровавых сражений доставили доспехи и оружие в жилище мурзы.

– Подойди, – тихий голос раздался сбоку. Человек в красном шелковом халате сидел на невысокой тахте. Еще не прошедший три мушеля, три двенадцатилетних цикла, мужчина выглядел сильным и властным. Крепкие, узловатые руки привыкли держать тяжелую саблю. Широкие плечи, прямая осанка выдавала воина.

От этого удивительней, страшнее и загадочней выглядел мурза в глазах Касыма.

Обычно степняки сидят прямо на земле. Без энергий земли, воды, воздуха и огня, без соприкосновения с ними не представляли свою жизнь кочевники. Огнем они защищались от злых духов, от земли получали силу. Степняки относились к земле, как к живому существу. Земля – это Мать всего живого, верили они и обращались к ней за помощью. Одним из самых страшных злодеяний считалось бить землю. Без нужды кочевники даже траву не рвали с земли. Отец Касыма разъяснял, что на тахте, не соприкасаясь с землей, возвышаясь над ней, сидят оседлые народы, которые потеряли близость со Степью, и огонь они разжигают теперь только для того, чтобы приготовить пищу.

Поэтому степняки сильнее, чем оседлые народы, будь гордым перед ними, – так наказывал отец молодому Касыму.

– Подойди, – тем же тихим голосом повторил приказ Бату. Чистое светлое лицо без шрамов. Большинство мужчин Степи возраста три мушеле, трех двенадцатилетних циклов, если доживали, были полностью, с головы до ног, покрыты следами от падений, от ударов, от обморожений, от сражений. Шрамы, переломы, ожоги сопровождали кочевников с самого детства. Лица степняков были дочерна загорелы, до струпьев. Так как постоянно воевали, то у многих мужчин отсутствовали пальцы, кисти, отрубленные в сражениях. У придворного мурзы все было на месте и не повреждено ничем. Взгляд прищуренный, темные стальные глаза смотрят прямо, мощный бритый череп с двумя косичками. Две и более косичек могли позволить носить себе только степная знать. Остальные носили одну. У самого Касыма косички не было. Бритая голова, но с чёлкой спереди, как носят юные джигиты до того, как создадут семью.

Кочевники до самой глубокой старости имеют хорошее зрение, потому что их зоркие взгляды не встречают никаких препятствий и устремляются по простору степи. У обитателей Сарайшыка взоры были ограничены стенами жилища, редко они глядели в небо и не было нужды для них смотреть дальше полета стрелы. От этого теряли они зрение к годам.

В полутемной комнате Бату, щурясь, внимательно осматривал испуганного подростка.

– Садись, – сказал он. Неожиданно громкий для Касыма прозвучал приказ.

У кочевников за беспокойно прожитые годы жизни в Степи куется, как сабля в кузнице, громкий гортанный голос. Иначе не дашь команду стремительно бегущему табуну, стаду. И не докричишься до соратника в гуще сражений. Звонкий, пронзительный, как клекот орла. Или утробный, как у верблюда во время весеннего гона. Так звучали голоса кочевников в мгновения сильного возбуждения.

У оседлых народов же голос мягкий, тонкий. Ничто не мешает им вести беседы. Своими тихими словами они умасливают, торгуют, просят. Укрытые за серыми стенами, огороженные от Степи тихие оседлые народы.

Бату-мурзы приказал неожиданно громко, гортанно.

Как бы два вида имел дворцовый мурза. Вроде выглядит, как житель Степи, но не до конца. А повадки, как у обитателя оседлого народа.

Касым нерешительно стоял, мысли стаей стремительных птиц проносились в голове молодого кочевника.

«Если сяду на тахту, то потеряю нить с землей, силу потеряю. А сила мне сейчас очень нужна. Если сяду на землю, а Бату будет сидеть на тахте, выше меня, то я принижусь перед ним? Отец говорит, что степняки всегда выше тех, кто не сидит прямо на матери-земле и не очищается священным огнем». Такие мысли одолевали юного обитателя Сарайшыка.

В конце концов Касым просто решил стоять.

Строптив или глуп? – подумал Бату, при этом кустистые брови удивленно взметнулись вверх. Не было в Сарайшыке того, кто не выполнял распоряжения Бату. Именем правителя отдавал приказы могущественный мурза.

– Твой отец привел тебя из Степи, чтобы ты служил Сарайшыку. Почему не выполняешь волю своего отца? – громко и грозно произнес слова Бату.

– Я читаю, – опустив глаза, тонким голосом виновато ответил толмач.

– Ты спрятался у Учителя, зарылся в свитках вместе с ним и перестал толковать слова чужих народов! А Казбек врагом оказался. Неправильно толковал. Неправильно! – со значением повторил это слово влиятельный мурза.

– Как неправильно!? – вскинув голову, удивленно воскликнул Касым. – Он лучше меня знает языки! Знал, – поправился опечаленно юный толмач.