Пасынок судьбы

— Ну, от Сильвии же не убежал, хотя куда уж известнее!

Девушка вновь поморщилась от имени потенциальной соперницы.

— Ты знал, кто она. Догадался. Кто ещё может гулять с принцессой с белыми волосами?

— Ты.

Бэль закашлялась.

— Мы не настолько близки, чтоб ходить по выставкам.

«Угу, проедем. По мальчикам — настолько, по выставкам — нет. Впрочем, это совсем разные вещи, что уж там».

— И ты был на свидании не с ней, а со мной, это тоже разные вещи! — уточнила она, — сверкая глазёнками.

— Ладно, говори, не убегу, убедила! — я вновь притянул её к себе.

— Я…

— Так-так-так! Какие люди!

Я обернулся. Нас брала в кольцо банда Толстого. Чуть сзади незаметно притормозили две машины, из которых выходили последние её члены, закрывая люки. Сам Бенито, с распухшей рожей, излучал мрачную решимость поквитаться за произошедшее в четверг и пятницу.

По моим данным, после визита королевы их всех забрали в ДБ. Забрали не те, кто брал деньги у Витковского, а другие люди — чистка в департаменте уже началась. И эти люди, наплевав на товарища Кампоса и весь его грозный бандитский авторитет, отделали его сынка с дружками, как бог черепаху. Теперь над ними висит дело о хулиганстве, и папочка носится по высоким инстанциям, чтобы скосить всё хотя бы под условный срок.

«Условняк», скорее всего, им и так дадут: хотели бы наказать серьёзно — уже наказали бы. Видимо, её величество слишком злая, им нужна галочка в графе «наказать виновников», а такой срок, хоть его и нет, вроде как и есть. Опять же, дон Виктор задумается, кто на планете хозяин.

Но всё это — рассуждения о высоких материях. Они там, у себя, высоко, а я здесь. И я вновь, как и прежде, беззащитен.

— Тебе мало было, Бенито? Хочешь ещё? — Я сделал шаг вперед, заслоняя упирающуюся Бэль.

— Ай-яй-яй, Хуанито, какой же ты смелый, когда рядом девушка!

Бэль сжала мне руку:

— Всё будет хорошо!

Я незаметно кивнул. И тут они набросились: резко, сразу со всех сторон, не разводя ненужную демагогию. Уже имея опыт, я увернулся от двоих, сделав одному больно-пребольно, но силы были слишком неравны.

Бэль первоначально просто оттеснили в сторону, посчитав не слишком опасным противником, и сделали это зря. То, как она впорола одному из нападавших боковым с ноги… Полный отпад! Я таких ударов не видел, хотя девчонки на наших тренировках занимаются наравне с пацанами, и школа у нас серьёзная. Я бы ударил сильнее, и одним ударом вырубил бы, ей до полноценной победы не хватало массы, но девушка полностью компенсировала её скоростью. Как она двигалась… Это невозможно описать!

Глаз еле успевал: фух, фух — вот уже второй в ауте, третий отскочил. Я тоже рванулся на прорыв, пользуясь общим замешательством, и у меня получилось, но…

…Через минуту всё было закончено. Да, она шустрая, и я камаррадо опытный, но её быстрота и мой опыт против массы десяти человек… Так себе аргумент.

Я успел заметить, как девушку атаковали сзади, и даже как она уклонилась, но потом её банально повалили, придавив к земле. Мои успехи также нельзя назвать выдающимися — подумаешь, несколько синяков на рожах обидчиков. Один, правда, под глазом у Толстого, на сей раз он жаждал реванша и боя не избегал, но это не решение проблемы.

Бэль тоже скрутили, вывернув руки. Она шипела, брыкалась, но жёстко висела на руках напавших. Я обернулся по сторонам. Людей не густо, куда-то мы не туда забрели. Кажется, здесь район офисов, в будни тут людно, но в субботу…

— Ты не охренел, Бенито? — усмехнулся я, пытаясь потянуть время. Где же эта грёбанная охрана! — Это не твой район. Это Центр. Хочешь ещё на ковер к тёте Алисе?

Кампос скривился.

— Мы тебя и тут уработаем, Хуанито. — Он обернулся и закричал на всю улицу:

— Эй, люди? Кто-нибудь хочет помочь этому придурку? Может вы? — крикнул он девушке, семенящей по той стороне улицы. Услышав, та засеменила быстрее. — Всё, Хуанито, фенита! Некому тебе помочь! Одна надежда осталась на её величество.

Пауза.

— Ну, где же она, что не помогает? — заозирался он. — А, наверное забыла. Нужен ты ей! Кто ты такой, чтобы о тебе помнить? — Он сплюнул на землю с кровью. Кажется, я выбил у него зуб. Потому так и лютует, гнида. — Я тебе с первого дня пытался объяснить, что ты — дерьмо. Но нет, ваше превосходительство не слушало, что-то там доказывало, из себя строило!

Он заехал со всей дури мне в солнечное сплетение. Грудь обожгло от нехватки воздуха, в глазах потемнело.

— А ты — падаль и дерьмо. То, что валяется под ногами у тех, кто сильнее. Только умные люди, кто понимает, как устроена жизнь, устраиваются в ней, занимают своё место, согласно способностям. А ты? Ну, выпендрился. Ну, наделал шуму в городе. Ну, приехали высокие дяди и тёти и всех отымели. И что?

Они уехали, дружок, а ты остался. — Ирония из него так и пёрла, и самое обидное, что он до невозможности прав. — Остался один на один с теми же самыми проблемами. Что ты кому доказал?

Снова удар — я услышал свой собственный непроизвольный стон.