Пат для рыжей

— Тем интереснее его укрощать, — лыбится отчим, поднимает руку и проводит по моим волосам, захватывает выбившуюся прядь указательным и средним пальцем, проводит ими по всей длине. А у меня — ледяной озноб, с трудом сдерживаюсь чтобы не вскочить с кресла.

— Так ты признаешься мне, что искала в подвале? Даже с Тенью справилась, горжусь тобой, малышка.

— Я… сама не знаю.

— Не ври пожалуйста. Не заставляй меня говорить вместо тебя. Я же отлично понимаю, что у тебя зуд. Хочешь найти Патова. Но он мертв, милая.

— Я знаю, — отвечаю едва слышно.

— Правда?

— Да… ты бы ни за что не оставил его в живых, — пожимаю плечами стараясь выглядеть абсолютно равнодушной.

— Что ты нашла в нем? — снова вопрошает Давид. — Красивое молодое тело? Это же пошлость, Анжела. Тебя всегда привлекали мозги. Сложный разум.

Но не криминальный разум, отвечаю мысленно. Никогда не смогу ответить на чувства мужчины, которого много лет считала путь и не родным, но отцом. Это даже представить невозможно. Омерзительно. А вслух заявляю:

— Не понимаю о чем ты, и не хочу говорить на эту тему… я была пленницей. Больно вспоминать те дни…

— Значит никакой любви?

— С чего ты взял, что она была?

— Ты выглядела влюбленной.

— Нет… тебе показалось. Знаешь… думаю, я лесби. Я давно об этом задумываюсь…

Давид начинает хохотать как ненормальный.

— Ты уделала меня, малышка! Так меня еще никто не отшивал!

— Я не отшивала тебя. Разве мы говорим о тебе, папа? Я лишь рассуждала о своих подозрениях, советовалась с тобой…

— Не смей называть меня отцом, — мрачнеет Давид. И я понимаю, что нащупала его слабое место.

— Не могу… я привыкла… как ты можешь просить меня о таком… Тем более, когда я маму потеряла. Я даже на ее похоронах не была! Ты можешь представить как это тяжело?

— Хорошо, да, прости… — Давид привлекает меня в объятия, и я чувствую, что сейчас он не думает о запретном. К глазам подступают слезы, и я не сдерживаю их. Это всего лишь результат отпустившего за многие дни напряжения — я поняла, что худо-бедно, но могу управлять отчимом. Нащупала слабые места… Но он видимо принял это за нервный срыв.

— Что я могу сделать для тебя, детка? Все что захочешь, — снова предлагает он.

— Я хочу увидеть подруг. Лору, Люду…

— Люда, это которая лесбиянка? — демонстрирует потрясающую осведомленность отчим. — Хм, мне это не слишком по душе, в свете твоих недавних слов — снова намек на неотеческие чувства, и внутри поднимается волна отвращения.

— И я хочу, чтобы сюда привезли Жемчужину. Она, наверное, совсем забыла меня…

— Хорошо. За кошкой твоей прямо сейчас пошлю, — улыбается отчим.

Глава 20

Еще пара дней в плену психа-отчима. Но постепенно мне удается повернуть ситуацию в свою пользу. Ко мне приехали подруги. Хотя общение проходит в присутствии верных псов Давида, или его самого, но все же. И от меня убрали Тень. Отчим не простил ее за оплошность и эту странную женщину сослали на кухню. Всякий раз случайно замечая ее неподалеку вижу злобный взгляд и мне становится не по себе.

Меня беспокоит Жемчужина. Ее нет. Люди Давида съездили на квартиру, и она оказалась пустой. Ни служанки, ни кошки. Я не знаю, где живет Дарья. Скорее всего она взяла мою любимицу к себе. Очень хочется в это верить… Но сохранить веру и в то, что я обязательно разыщу свою питомицу, что смогу вырваться из логова безумца — очень сложно. Я боюсь подставить подруг и ничего не говорю им, веду себя как ни в чем не бывало, вру что переехала сюда к отчиму из-за смерти мамы, чтобы поддержать его. Он эту версию всячески поддерживает, а мне тошно. Даже на могилу ее не хочет отвезти. Далеко говорит, а плечо все еще дает о себе знать, поэтому не под силу столь длительные поездки. Я не настаиваю, чтобы опять же не злить его и не спровоцировать приставить ко мне больше охраны…

Этот особняк долгое время был мне родительским домом… и вот превратился в какое-то бандитское логово, где держат пленников, где измываются над ними. Штайн держат в той же пристройке со спортзалом, где избивали Марса. Случайно узнаю об этом. Не знаю зачем, но однажды вечером иду ее навестить. Не скрываясь от людей Давида, присматривающих за мной. Моя цель — его полное доверие. Приучить к тому что я искренна с ним. И он ослабит контроль, у меня получится вырваться. Ведь времени не так много, я должна успеть до момента, когда начнет расти живот…

Элла не похожа на узницу, у нее своя комната и все удобства, по сути она может передвигаться свободно по этому дому. Ходить в спортзал, плавать в бассейне, париться в бане. Но вряд ли она это делает. Ее взгляд — безжизненный и потухший.

— Зачем ты пришла? — спрашивает грубо.

— Тебе здесь не скучно? — задаю ответный вопрос.

— Решила развлечь? Даже если бы я подыхала со скуки, ты была бы последней, кому я обрадовалась.

— И почему такая немилость? — усмехаюсь. — Че-ерт, я поняла. Ты влюблена в Давида.

Элла бледнеет, а потом на ее лице выступают красные пятна.

— Я не собираюсь обсуждать это. Особенно с тобой.

— Почему? Мы обе пленницы и у нас куча времени… Я хочу спросить тебя кое-о чем. На самом деле это не имеет отношения к Давиду.