Патент АВ

Компаньоны в целях экономии поселились у родителей Циммарона, славных и простых людей. Жители Пелепа явно гордились своими новыми согражданами, оказывали им всяческие знаки внимания и почтения, и это доставляло истинное удовольствие обоим друзьям. Конечно, Магараф не собирался задерживаться здесь на долгие годы, но ничего не имел против того, чтобы прожить здесь до весны. Ресторан у него много времени не отнимал и давал возможность более или менее безбедного существования, понятно применительно к местным масштабам. В высоком и прохладном сарае, любезно предоставленном в его распоряжение, Магараф с упорством, выработанным долгими годами артистической деятельности, готовил новые номера, которые должны были вернуть ему признание публики и владельцев мюзик-холлов. Когда дамы-патронессы пригласили Циммарона и Магарафа принять участие в ежегодном осеннем благотворительном спектакле, оба они, изнывавшие, как и всякие отставные артисты, от тоски по сцене, с удовольствием согласились. Циммарон красиво и без труда нокаутировал местного чемпиона бокса. Магараф поразил всех зрителей волшебным зрелищем метания бумеранга и вызвал бурный восторг любителей стрелкового спорта стрельбой по тарелочкам. Президент стрелкового клуба попросил Томазо взять на себя труд потренировать наиболее способных и подающих надежды членов клуба. Магараф не имел никаких оснований отказываться от этой почетной и недурно оплачиваемой работы. С тех пор он проводил по два часа в день в тире, не без успеха оправдывая возлагаемые на него надежды.

Двадцать шестого декабря в городе Ломм состоялись традиционные рождественские стрелковые состязания Пелеп — Ломм, на которых ученики Магарафа заняли все первые места. Поэтому Магарафа чествовали и победители и побежденные. Его упросили вне конкурса показать свое мастерство. Возбужденный всеобщим восхищением, он превзошел в этот день самого себя. Побежденные стрелки ломмского стрелкового клуба устроили торжественный банкет в честь победителей и их учителя. Победители не остались в долгу. Два дня прошли в сплошных празднествах и чествованиях. На третий день Магараф поднялся с постели с головой, трещавшей с похмелья, и твердым намерением никогда и нигде ни в каких банкетах не участвовать. Он опорожнил две бутылки содовой воды и собрался в ресторан «Два чемпиона», так как время уже давно перевалило за полдень.

Около ресторана его встретил корректный молодой человек в золотых очках. Молодой человек весьма учтиво поклонился, сдержанно отдал должное успехам уважаемого господина Магарафа, как стрелка-виртуоза и непревзойденного инструктора этого благороднейшего вида спорта, и осведомился, может ли он рассчитывать на десять минут благосклонного и терпеливого внимания.

— Видите ли, — начал он, получив утвердительный ответ, — я уполномочен пригласить вас принять участие в весьма серьезном и ответственном научном эксперименте. Но, прежде всего, я должен спросить, могу ли я рассчитывать на вашу скромность?

— Вполне, — сказал Магараф, заинтересованный таинственным тоном молодого человека. — Я совсем не болтлив. Только зачем нам ходить по солнцепеку? Зайдемте в ресторан и потолкуем в прохладе, за стаканом содовой.

— Мне не очень хотелось бы привлекать чье бы то ни было внимание, — уклончиво отозвался молодой человек. — Если вы не возражаете, я предпочел бы потолковать в машине.

Они уселись в маленькую спортивную машину, стоявшую у другого края площади, и покатили по автостраде, ведшей в Ломм.

— Вы должны меня извинить, — сказал молодой человек Магарафу. — Мне дано указание ни в коем случае не привлекать внимания посторонних к тому большому делу, которым сейчас занят наш коллектив. На нашей научной и просто человеческой совести судьба и репутация нескольких десятков больных людей.