Паткуль. Неистовый лифляндец

19 декабря королевский секретарь Карл Пипер, будущий министр Карла XII, скоро объявил, что запиской король не удовлетворён и требует подать ему подробную дедукцию. Дедукция была составлена и передана Хастферу. В этом документе Паткуль допустил – то ли намеренно, то ли нечаянно – выражение, снова пришедшееся не по нраву стокгольмским чинам. Он писал, что, поскольку польский король Сигизмунд III в своё время не сдержал своего обещания по отношению к лифляндскому дворянству, «лифляндцы с полным основанием перед лицом господа Бога и всего мира отказались хранить ему верность и отдались в подданство Карлу IX». Хастфер потребовал от депутатов убрать этот пассаж из дедукции, усмотрев в нём скрытую угрозу королю Карлу XI: ведь и он не сдержал своих обещаний лифляндцам! Паткуль то ли намеренно, то ли в самом деле заболел и временно устранился от дела, сумев-таки убедить Будберга сдать в королевскую канцелярию дедукцию без всяких изменений. Что барон Будберг 30 декабря добросовестно исполнил.

24 января нового 1691 года последовал ответ королевских экспертов, а 28 января от депутатов потребовали новую объяснительную записку, и так всё продолжалось до конца февраля: записки, меморандумы, реплики, суплики, дублики, дедукции, аудиенции… Переписка с королевскими экспертами замерла на той стадии, когда депутаты подготовили очередную дедукцию и хотели её уже передать по назначению, как им объявили, что рассмотрение дела закончено.

Между тем в Стокгольме и во всём мире наступило лето 1691 года.

Поскольку гарантийное письмо Сигизмунда Августа было признано недействительным, Паткуль и Будберг решили подать королю просьбу ограничить редукцию временем нахождения Лифляндии под властью Швеции. Самому Хастферу идея апеллировать к милости короля, раз письмо оказалось фикцией, очень понравилась. Карл XI передал прошение в редукционную комиссию, а её президент Стенбок отсоветовал монарху принимать вообще какое бы то ни было решение по нему. Но Паткуль всё ещё был полон оптимизма.

В середине июня до депутатов неожиданно довели приказ Карла XI незамедлительно явиться к нему во дворец. От своих друзей бароны узнали, что сразу после аудиенции король собирается в длительную инспекционную поездку по стране. Это означало, что переговорам пришёл конец. Уж не специально ли редукционная комиссия назначила объявление окончательного приговора по делу на последние часы королевской аудиенции?

18 июня в два часа пополудни Паткуль и Будберг с бьющимся от волнения сердцем входят в ворота королевского дворца. В приёмной короля их встречает толстяк Пипер, в руке он держит документ редукционной комиссии. Их взгляды прикованы к этому листу бумаги, и они почти не слышат, как Пипер что-то бубнит про «королевскую милость, которую рыцарство с избытком могло почувствовать на себе»: этими пустыми фразами у них до отказа были забиты уши. Наконец Пипер выпускает бумагу из рук и передаёт её депутатам.

Паткуль с Будбергом не успевают даже пробежать по ней самым беглым взглядом, как Пипер открывает дверь в кабинет короля и приглашает войти. Смятенные депутаты входят, кланяются, лепечут слова преданности монарху, но слов благодарности не находят: они ещё не знают, что содержится в только что полученном от Пипера приговоре. Карл XI заверяет их в своей безграничной милости и желает им благополучного возвращения на родину. И милостиво отпускает. Сценарий выпровождения лифляндцев из Швеции искусно выполнен.

Внутренне опустошённые и ошеломлённые, они выходят из кабинета и ищут укромный уголок, чтобы уединиться и спокойно прочитать вердикт комиссии. Они не верят собственным глазам: все пункты ходатайства комиссией отклонены. Миссия не удалась. Но Паткуль ни за что не хочет смириться с поражением. Он говорит – нет, он кричит Будбергу, чтобы тот отправлялся на корабль, отплывавший в Ригу, а он сам без полномочий и верительных грамот последует за королём.

В июле Будберг уплыл из Стокгольма, а Паткуль, вспользовавшись услугами знакомого генерал-майора Меллина, получил разрешение следовать за королём и выехал из Стокгольма, чтобы попытаться добиться ещё одной аудиенции у Карла XI и склонить его в пользу хотя бы частично благоприятного для лифляндцев решения. В городе Эребру он догнал Карла XI, где тот инспектировал лейб-гвардию, и только ему одному понятным способом сумел добиться свидания с потентатом. Потом, через неделю, в городе Вэнерсборге была ещё одна аудиенция, а в Гётеборге король сам позвал Паткуля к себе и имел с ним «задушевную» беседу. Паткуль в ярких красках описывал бедственное положение лифляндского рыцарства, а Карл XI слушал, улыбался, вздыхал, просил не падать духом, терпеть, заверял в своей монаршей милости, давал обещание вернуться к ходатайству лифляндцев сразу по прибытии в Стокгольм…