Паткуль. Неистовый лифляндец

Конечно, молодому дворянину не могло не льстить признание его способностей со стороны общества, но не только честолюбие руководило Паткулем в занятии им ведущей роли в вопросе о редукции, как пишут некоторые его биографы. В частности, швед Отто Шёгрен пишет, что его собственная недвижимость редукции не подлежала. Во время одного из своих наездов в Стокгольм ему удалось получить освобождение от конфискации земли в Кегельне, так что главной мотивацией его действий в этот период было искреннее желание послужить обществу и, конечно, «насолить» шведским властям в Стокгольме. Об этом свидетельствует поведение Паткуля в эти роковые для него дни.

В феврале 1690 года в Риге был созван очередной ландтаг. Дворянство округа Венден предложило Йохана Рейнхольда на пустующий пост дворянского маршала, но он отказался, и вместо него ландмаршалом был выбран Штрайф фон Лауэнштайн. Зато Паткуль согласился войти в комиссию, занявшуюся кодификацией и проверкой привилегий лифляндского дворянства. Затем на съезде были выбраны депутаты, которые должны были поехать в Стокгольм и передать королю послание, напоминавшее о правах лифляндского рыцарства. Выбор пал на Паткуля и ландрата Тизенхаузена, но поскольку Тизенхаузен был действующим чиновником и не мог оставить свой пост, Хастфер отклонил его кандидатуру, и вместо него был выбран барон Густав Леонхард фон Будберг.

Паткуль тоже пытался отказаться от почётной и ответственной миссии, сославшись на службу в армии (как офицер рижского гарнизона он без особого разрешения не мог отлучаться со службы далее, чем на 2 мили от города), но ландмаршал Лавенштайн тут же отправился во дворец к губернатору и без всяких препятствий получил разрешение Хастфера на то, чтобы Паткуль смог выполнить волю ландтага. Участникам съезда очень хотелось, чтобы их права в Стокгольме защищал Паткуль: съезд даже пошёл на увеличение суточных денег для депутатов с 12 до 14 риксдалеров, когда Паткуль высказал сомнение в достаточности назначенной суммы.

С самого начала на пути депутации ландтага возникли препятствия. Первое из них носило процедурный характер: Паткуль и Будберг требовали, чтобы в комплект документов, представляемых вниманию Стокгольма, включили гарантийное письмо короля Сигизмунда Августа от 1566 года, но секретарь ландтага Шульц, который должен был сопровождать депутатов в Швецию, выступал против этого. Дело в том, что оригинал письма пропал, и предпринятые поиски ящика, в котором хранился драгоценный документ, окончились безрезультатно. Пропала и заверенная когда-то губернаторами де ла Гарди и Хорном копия письма. Она, по некоторым предположениям, была сожжена русскими во время их похода в Ингерманландию в 1656 году. Имевшуюся в распоряжении депутатов незаверенную копию, по мнению Шульца, в качестве полноправного юридического документа рассматривать было нельзя. Поведение секретаря так возмутило дворян, что они единогласно отставили его кандидатуру от «загранкомандировки», а его секретарские функции поручили исполнять Паткулю. Как выяснится позже, Шульц был прав в своих сомнениях, но ландтаг и депутаты Паткуль с Будбергом больше руководствовались эмоциями, нежели трезвым анализом.

Паткуль с Будбергом готовили документацию и на внеочередном августовском съезде дворян в Дорпате участия не принимали. Каково же было изумление участников ландтага, когда им зачитали письмо Паткуля о том, что он должен сложить с себя депутатские полномочия, потому что Совет города Риги и Старший королевский фискал – высший юрист-чиновник – обратились к графу Хастферу с требованием запретить ему выезд за пределы Лифляндии. У Паткуля, как всегда, «в запасе» оставалась ещё одна серьёзная причина, препятствующая его поездке в Швецию.

А случилось то, что Паткуль снова дал волю своему буйному темпераменту и попал под суд. В мае 1690 года Паткуль был в гостях у барона фон Менгдена в его имении Густавсхольме в предместье Риги. Гостей было много, среди них оказался и финансовый туз и покровитель Паткуля Йохан Ройтер. Паткуль, возбуждённый алкоголем и плотным обедом, рассказывал о том, как Совет Риги нечестным путём пытался «оттяпать» участок земли у какого-то помещика. Ройтер вмешался в разговор и заметил, что утверждения Паткуля не соответствуют действительности, и посоветовал ему попридержать язык. Неожиданно для всех Паткуль схватил Ройтера за волосы, выдрал целый клок из его поредевшей шевелюры и удалился прочь. Инцидент вызвал невиданный переполох в Риге и его окрестностях. Покуситься на уважаемого человека, хотя ещё и не дворянина, но твёрдого кандидата для выдвижения в дворяне – это было выше всякого понимания. К тому же Паткуль поставил на карту важную дипломатическую миссию, которую ему поручил ландтаг. И ради чего? Ради того, чтобы удовлетворить свою глухую и долго зревшую неприязнь к человеку, в унизительной и долгой зависимости от которого он находился все эти годы?