Паткуль. Неистовый лифляндец

Кинский ссылался на требование Англии и Голландии заключить скорее мир с турками во имя борьбы с их общим врагом Францией, на что царь отвечал, что нельзя ставить торговые интересы этих двух стран выше союзнических обязательств. Пётр пообещал Кинскому подготовить свои статьи мира, и на следующий день вручил их канцлеру. Статьи Петра сводились к тому, чтобы Керчь непременно осталась за Россией. В противном случае Австрия должна была продолжить войну с турками до 1701 года, как это предусматривалось договором.

30 июня австрийцы дали письменный ответ. Император признавал требования о Керчи справедливым, но считал это крайне труднодостижимым делом, поскольку де турки не привыкли просто так отдавать свои крепости. Не без ехидства в документе предлагалось сначала овладеть Керчью – и тогда её будет легче удержать. Воевать с турками австрийцы, естественно, отказывались.

После длинных проволочек протокольного характера официальный приём русского посольства, наконец, состоялся. Перед этим обе стороны долго спорили о том, снимать ли русским при представлении к австрийскому двору головные уборы или нет. Австрийский этикет однозначно требовал: снимать. Великое посольство, несмотря на неудачи и невзгоды, выпавшие на его долю, в этом, казалось бы, непринципиальном вопросе стояло твёрдо: не снимать. И они добились своего – русские шапки ни перед кем не ломают!

19 июля Пётр прервал своё пребывание в Вене и неожиданно выехал в Москву – Ф.Ю.Ромодановский сообщал о восстании стрельцов. Четыре полка на литовской границе взбунтовались и пошли на Москву. Царь бросил все дела и для переговоров в Вене оставил Возницына. Пять дней и ночей Петр скакал на восток домой, пока в Кракове его не нагнали гонцы и не сообщили, что бунт подавлен, a главные бунтовщики казнены. Тогда было решено посетить по пути Варшаву и договориться, наконец, о личной встрече с королём Речи Посполитой и курфюрстом Саксонии Августом Сильным – единственным европейским монархом, протянувшим московскому царю руку сочувствия и поддержки.

С 24 по 31 июля в городке Раве-Русской, что близ города Лемберга (Львов), произошла историческая встреча Петра I с Августом II (1670—1733).

Что же представлял собой этот просвещённый европейский монарх? Своей внешностью он был под стать Петру – высок, строен, красив настоящей мужской красотой. Богатырски сложенный и энергичный, он бурлил весельем и жизнерадостностью, беря от жизни всё, что только было доступно его монаршей прихоти.

Август II (1670-1733).

На саксонский трон Август II вступил в 1694 г. В наследство от отца, Георга II, он получил хорошо устроенное государство, крепкую экономику и преданных подданных. Саксония считалась самым богатым и просвещённым курфюршеством в Европе, а дрезденский двор – самым пышным в Германии, не уступавшим Версалю. При дворе Августа главным занятием были развлечения. Придворные хорошо изучили склонности своего монарха и всячески потакали его желаниям. Курфюрст сам был первым заводилой и с утра до вечера «поощрял все виды искусств». Катание на лодках, на санях, на причудливых каруселях переходили в пышные балы и маскарады; оперные и театральные представления шли бесконечной чередой, а когда это всё надоедало, Август уезжал на охоту, увозя за собой целый обоз из дам, кортежи придворных, дипломатов, егерей, своры собак и поезда из походных кухонь.

В большой моде были театрализованные представления с участием курфюрста и его супруги. Чаще всего изображалась жизнь гостиниц, в которой Август с супругой изображали гостеприимных хозяев, их свита – прислугу, а принцы и принцессы выступали в роли деревенских женихов и невест, сельских священников, судей и т. п. По вечерам по улицам Дрездена проносился кортеж позолоченных саней из 50—60 цугов с орущими во всё горло ряжеными с горящими факелами в руках, но никто не возмущался и не поднимал голоса недовольства. Курфюрст развлекался!

Саксонские дворяне были богаты, великолепно одеты и обладали утончёнными манерами. Роскошь проникала в самые низшие слои, особенно в одежде. Сапожники или портные полагали дурным тоном являться на свадьбу пешком и нанимали экипаж. Духовенство пыталось «урезонить» свою паству и заставить её думать о вечном. Пасторы посылали с амвонов и кафедр в адрес «богоотступников» громы и молнии, но всё было бесполезно. Саксонское общество определённо сходило с ума и вместе со своим монархом думало лишь о земном, о сиюминутном.

Свои досуги Август II делил между верховой ездой, фехтованием, стрельбой, танцами, борьбой, охотой, играми и женщинами. За 20 лет нахождения у трона саксонским двором было убито не менее 100 000 зверей, из них 2000 волков и медведей. Травля зверей в Дрезденском цирке по своим размахам не уступала забавам римских императоров. Август своими руками ломал подковы, сплющивал серебряные кубки, свёртывал в трубки серебряные тарелки и даже монеты. Его звали саксонским Геркулесом и дали прозвище Сильный.