Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю

Этот умственный дискомфорт, который отражается на эмоциях и восприятии реальности, может быть легким и приемлемым, средним и управляемым, хоть и с крайним напряжением и выраженным страданием, — вплоть до превращения в одну из самых тяжёлых форм психопатологии. Более того, с эпидемиологической точки зрения мы должны говорить о пандемии, поскольку эта проблема затрагивает большинство людей, имеющих право на выбор, то есть тех, кто живет в «экзистенциальной роскоши», имея возможность решать, что им делать в своей жизни. Патологическое сомнение не преследует голодного человека, прокаженного или кого-либо, кому приходится бороться, чтобы выжить, а настигает тех, чьи основные потребности удовлетворены. Фактически, извращения разума — типичная реальность богатых обществ, где человек может углубляться в свои умственные лабиринты. Страдания от сомнений — распространенное затруднение в западном обществе. Для решения этой проблемы химические и хирургические решения, лежащие в основе медицины, либо неприменимы, либо не работают, либо даже усугубляют заболевание вместо того, чтобы устранить его. Фактически, помимо того, что обещает фармацевтический маркетинг, который становится все более напористым в отношении обсессивных и компульсивных патологий, фармакологическое лечение дает очень мало результатов (Nardone, 1993; «Страх, паника, фобия» Nardone & Portelli, 2005; Nardone, 2003; Breggin, 1991; Castelnuovo, Molinari, Nardone & Salvini в печати), так же как не существует хирургических операций, способных избавить человека от сомнений. Даже вызывающая все больший интерес «нейромания» последних лет, как ее провокационно определяют Умилта и Легренци (2009), или так называемое стремление нейробиологии «фотографировать» мозг и его области не очень помогают, поскольку знание того, что если у меня навязчивая идея, то некоторые области центральной нервной системы активированы в большей или меньшей степени, не говорит мне, что делать, чтобы развеять мучительные сомнения. На самом деле, с помощью ПЭТ[20] или МРТ невозможно «сфотографировать» мысли, рассуждения и сомнения.

Более того, читатель должен учитывать, что прекрасные изображения мозга и его активности — это разработки, созданные с помощью графического программного обеспечения, а не настоящие фотографии. Другими словами, это реальности, построенные с помощью языка компьютера, с помощью статистических программ, то есть смоделированных представлений, далеких от представления того, как в реальности действует мозг. И это открывает новые сомнения, а не уверенность; забавный аспект заключается в том, что сами ученые, а не только неспециалисты, часто забывают обо всем этом и считают, что они на самом деле видят мозг в компьютерных представлениях.

В любом случае, проблема патологического сомнения может быть решена только при работе с самой мыслью, используемой для самокоррекции ее контрпродуктивного применения. Следовательно, как мы пытались уточнить, патологическому сомнению следует противопоставить терапевтическое сомнение, которое устраняет семантические ловушки первого, обесценивая его дисфункциональный формально-логический механизм. Другими словами, ставя под сомнение правильность вопросов, можно заблокировать порочный круг поиска корректных ответов на некорректные вопросы. Умный дает правильные ответы, мудрый задает правильные вопросы.

Противоядием от самообманов ума является стратегический ум, который опирается на динамику сомнения, конструируя вопросы, направленные на устранение неразрешимых дилемм. Выход заключается в ликвидации проблемы и ее основы, а не в поиске содержащих решение ответов. Эмиль Чоран говорит: «Каждая навязчивая идея насыщает сама себя» (1952/1993). По сути, победа без боя — это важнейшая стратагема, чтобы противостоять всем ситуациям, которые подпитываются попытками их прояснить, например, таким как патологическое сомнение.

Максимум Логики выражается, прежде всего, в способности блокировать логические пути, ведущие к нелогичному, как более века назад указывал Ханс Вайхингер (1911/1967): «Пройти через нелогичное, чтобы достичь логичного». Это совсем не редукционизм или чрезмерное упрощение: чтобы сделать сложное простым необходимы глубокие и разносторонние знания.

Библиография

Русскоязычные книги

Вацлавик П., Нардонэ Дж. Искусство быстрых изменений. Краткосрочная стратегическая терапия / Дж. Нардонэ / П. Вацлавик — М.: Издательство Института психотерапии, 2006. — 192 с.

Нардонэ Дж., Сальвини А. Магическая коммуникация. Стратегический диалог в психотерапии — М.: Рид Групп, 2011. — 160 с.

Нардонэ Дж. Страх, паника, фобия. Краткосрочная терапия — М.: Издательство Института психотерапии, 2006. — 192 с.

Нардонэ Дж. Оседлать своего тигра. Стратагемы в боевых искусствах, или как справляться со сложными проблемами. — М.: Когито-Центр, 2017 — 125с.