Патология лжи

Я настояла, чтобы отец пошел на аукцион один. А сама осталась дома с бабушкой и приняла участие в телефонных торгах: сперва билась со множеством покупателей, потом – с ним одним. Подозреваю, мы оба хотели понять, насколько он меня любит, точнее – во сколько, в долларах и центах, меня оценивает. Папочка – доктор, и потому научил меня мыслить конкретно.

Позже он говорил об ужасном состязании, в которое ему пришлось включиться. Он презирает телефонных участников аукциона. Они ведут себя безобразнее остальных, когда хотят что-то заполучить.

На том аукционе я познала цену вещам. На аукционе я получила все знания, необходимые чтобы управлять серьезным журналом.

Глория: Ваши любимые художники?

Претендент: Почти все американские художники, если вас это так интересует, я предпочитаю романтические пейзажи. Я специалист по опросам, мисс Грин. При вашем нынешнем рейтинге даже Эдлай Стивенсон[23]кажется популярной фигурой. Я готова взяться за эту работу только потому, что ваш отец попросил об этом одолжении, а, как вы знаете, папе трудно отказать.

Глория: В офисе не я все решаю, вы понимаете.

Претендент: Но это ваш журнал, тем не менее. И каждый новый номер проигрывает «Вэнити Фэйр», «Интервью», «Энтертейнмент Уикли». Три четверти ваших читателей хотели бы видеть материалы о рискованных альпинистских экспедициях.

Глория: Об этом писало уже много журналов.

Претендент: А почему, как вы думаете, политики все время твердят одно и то же?

Глория: Как мои читатели отреагируют на историю об убийстве?

Претендент: Позитивно. Если она закончится исповедью.

Глория: А как насчет романа между видным хирургом и надменным специалистом по политическим опросам, которая по возрасту годится ему в дочери?

Претендент: Уж лучше это, чем все то, что вы публиковали в последнее время. Хотя некоторые составляющие пропущены. Кое-что из мыльной оперы. Например, дочь, влюбленная в отца, но побеждает специалист по опросам. Специалист по опросам всегда выходит победителем, Глория.

Я найму Мэдисон, даже если для папочки это всего лишь прихоть. Он говорит, что все зависит от сезона, и, разумеется, я понимаю, что зимой он просто предпочитает брюнеток. Папочка говорит, что я не должна ревновать. Я его дочь. Кровь важнее, чем сперма.

Все это можно было бы принять, если б только он не позволял Мэдисон подходить к телефону, когда она у него. Она отвечает фразой: «Резиденция доктора Грина». Разумеется, я всегда вешаю трубку.

Иногда мне кажется, что папочка не понимает, как он жесток к своей дочери. Я прощаю его, потому что он врач и его голова занята слишком многими вещами, а теперь еще ФБР посягает на его драгоценное время. Но когда я хочу поговорить с ним, в его доме какая-то женщина, она подходит к телефону, точно он принадлежит ей, а я не принадлежу никому, у меня вообще нет отца, и это ужасно, потому что я единственная, кто значил для него столько, сколько вообще должен значить для человека человек.

Из мести я включаю на автоответчике запись голоса Дона Ричарда и говорю папочке, что, может быть, скоро обручусь.

8

Теперь ФБР роется в нашем мусоре. Я вручаю им кучу отказных писем с вложенными конвертами, как они и пришли, но они подходят к своему заданию серьезно, и лишь агент Броди улыбается мне.

Они выглядят нелепо и понимают это, но к задачам правоохранительных органов относятся всерьез. Примерно неделю назад стажер из лос-анджелесского «Трансфера» попал в больницу после того, как отослал большое количество отказных писем. Ему промыли желудок и обнаружили изрядную дозу мышьяка. Это всего лишь вопрос времени: когда автор, уставший от постоянных отказов, начнет добавлять яд в клей на своих конвертах, чтобы уничтожить тех, кто отвергает его рукописи.

Вообще-то – чистой воды дарвинизм, борьба за выживание, как и любое продуманное преступление.

Вскоре после этого «Трансфер» получил письмо, где предупреждалось об опасности необдуманных отказов. Нам тоже прислали такое – плохо отксерокопированное, натюканное на печатной машинке со сбитыми «п» и «к». Оно было подписано «Почтальон-Потрошитель».

Журнальный мир – это нечто, которое невозможно понять, находясь вне его. Авторы – люди с неустойчивой психикой, потому-то они и пишут. Редактура может стать опасной профессией, и любой, лижущий конверты языком, заслуживает смерти.

Эммет бросает на меня странный раздраженный взгляд, когда я ему это говорю. Он осуществляет руководство операцией, включая титрование и прочие процедуры, которые я старалась забыть со времен колледжа. Они оккупировали комнату корреспонденции, превратив ее в лабораторию криминалистов. Именно этого и ожидаете от ФБР, когда они занимаются расследованием убийства, и единственная причина, по которой Броди и Эммет здесь, единственная причина, я уверена, – работа на имидж. Снаружи съемочная группа с телевидения нетерпеливо ожидает их героического выхода.