Патология

Парень уставился на нее. Она показала значок. Он снова зевнул. В открытую дверь за его спиной она увидела комнату с серым ковром и голубым диваном. На диване большой кейс из черной кожи. Шторы на окнах опущены. Запах плесени на ковре соединялся с туманным июньским воздухом.

— Первого мая, — ответил он. — А что?

— Почему в мае? — спросила Петра.

— Потому что занятия закончились.

— В колледже?

— В филиале Калифорнийского университета в Норидже. Он подтянул трусы, которые тут же сползли обратно.

— В чем дело?

Петра вместо ответа улыбнулась и в свою очередь спросила:

— Что изучаете?

— Фотографию. Фотожурналистику. Я живу в Долине. Подумал, что Венис — хорошее место, чтобы сделать снимки для портфолио.

Он нахмурился.

— Так что происходит?

Петра посмотрела на небо.

— А туман на снимки не влияет?

— С правильными фильтрами можно сделать приличные фотографии.

Снова нахмурился.

— В чем проблемы? В том, что поначалу я не понял, что это за район. Теперь-то я вижу.

— Проблемы?

— Невозможно уйти и оставить в доме свою технику.

— Плохие соседи?

— Весь район такой. По вечерам стараюсь не выходить. Возможно, в конце месяца уеду отсюда.

— Как же аренда?

— Я плачу помесячно.

— А кто хозяин?

— Какая-то корпорация. Я узнал об этом месте из объявления, опубликованного в калифорнийском бюллетене «Сан».

— Дешево? — поинтересовалась Петра.

— Очень дешево.

— Я ищу молодую женщину по имени Марселла Дукет.

— Из соседнего дома?

— И что же, в соседнем доме живет девушка?

— Жила. Последнее время ее не видел.

— Как долго не видели? Он поскреб подбородок.

— Возможно, недели две.

Это совпадало со временем побоища у «Парадизо».

— Могу я узнать ваше имя, сэр? — спросила Петра.

— Мое?

— Да.

— Овид Арназ.

— Мистер Арназ, у меня есть фотография. Не такая, какие делаете вы. Это снимок коронера. Вы согласны взглянуть?

— Я бывал в морге, — сказал Овид Арназ. — Учился. Встречался с фотографами-криминалистами.

— Впечатление не для слабонервных. Арназ вытянул шею.

— Было интересно.

Он глянул на соседнюю развалюху.

— И что же, она умерла?

Петра показала ему наименее страшный посмертный снимок девушки в розовых кроссовках.

Овид Арназ посмотрел на него совершенно спокойно.

— Да, — сказал он. — Это она.

Петра позвонила в тихоокеанское отделение, объяснила ситуацию любезному сержанту, и через пять минут к домику поспешили три патрульных автомобиля. Фургон техобслуживания прибыл через двадцать минут. Пока он ехал, полицейские стояли у дома, а Петра говорила с Овидом Арназом.

Он оказался первоклассным источником информации — фотографическая память, внимание к деталям.

Он помнил розовые кроссовки Марселлы Дукет — она всегда их носила — совершенно точно описал ее лицо и фигуру. Более важным оказалось то, что, по его словам, она жила с двумя другими людьми. Еще одна девушка — хорошенькая, стройная блондинка. По всей видимости, это была Сандра. И с ними мужчина постарше, со странной стрижкой.

Лайл, пижон Лайл.

Петра показала Арназу фотографию Лайла, чтобы знать наверняка.

— Это он. Одет, как пират.

— Что вы имеете в виду?

— Шелковые рубашки с широкими рукавами. Как у старинного пирата.

Он оказался менее полезен, когда дело коснулось поведения соседей и их взаимоотношений. Нет, он не замечал, чтобы эта троица конфликтовала друг с другом. И не имел представления о том, чем они занимались и как проводили свободное время.

Никто из троих в разговоры с ним не пускался. Они шли своим путем, он — своим.

— Днем я как правило фотографировал. Вечера проводил в Долине: там живут мои друзья. Иногда там и ночевал.

— У ваших друзей. Арназ посмотрел в сторону.

— Да, или у родителей.

Видимо, это место так его пугало, что по ночам он возвращался к маме с папой.

— Им не нравится, что я живу здесь, хотя я и говорю, что тут замечательно.

— Они, пожалуй, правы, — сказала Петра. — Поздно от родителей не выезжайте.

— Да, — сказал Овид Арназ. — Главное, чтобы моя техника была в безопасности.

ГЛАВА 24

Мак Дилбек смотрел на фотографию Марселлы Дукет.

— Наша жертва.

— Возможно, наша главная жертва, — сказала Петра. — В полицию она не попадала, но жила с членом известной криминальной группировки. Похоже, другие подростки на автомобильной стоянке попали под огонь случайно.

Петра и Мак пили кофе в «Муссо энд Франкс». Они сидели на жестких стульях в одной из кабин первого зала. Здесь были и голливудские старики, и любители ретро — ровесники Петры. Эти сновали туда и сюда. Петра ела пирог с яблоками, Мак же предпочел с ревенем и ванильное мороженое. Люка Монтойю бросили на расследование поножовщины на Сельма-авеню, и в деле «Парадизо» он временно не участвовал.

Мак отломил вилкой равносторонний треугольник от пирога и аккуратно отправил в рот. Было пять часов вечера, он отработал полтора дня, но серый костюм сиял и белая рубашка, казалась только что отглаженной. Петра передала Айзеку записку, в которой отменила их встречу. Она была в приподнятом настроении, поскольку удалось идентифицировать личность погибшей девушки, хотя оставалось еще много нерешенных вопросов.

Одиннадцать дней до 28 июня, но более важно то, что должно произойти сейчас.