Патология

Чувствуя себя во всеоружии, Петра бодро пошла к киоску. Не успела приблизиться, как из-за здания вышел человек с поднятыми руками. Он пошевелил пальцами, расставил ноги и оперся на выносной стол.

Мак с Монтойей налетели на него, а Эрик похлопал по телу в поисках спрятанного оружия.

— Дружественный прием, — сказал мужчина тем же натренированным телефонным голосом. — Приятно, когда к тебе проявляют повышенное внимание.

Даже после того как ему надели наручники, Эрик обыскал его еще раз. Эрик в своем репертуаре.

То же удлиненное морщинистое лицо, что и на снимке.

— Это он, — сказала Петра.

На Лайле Леоне была темно-бордовая шелковая рубашка, черные нейлоновые штаны, шнурованные ботинки с высокими каблуками. Киношные пираты носили что-то подобное…

Прежнюю шевелюру сменил консервативный ежик. На мочке правого уха заметно маленькое темное отверстие: раньше там сверкала серьга.

Рубашка была произведением искусства. Петра обратила внимание на лейбл. Стефано Риччи. Как-то раз она видела подобную рубашку в бутике.

Леон улыбнулся ей. Он был хорошо сложен и ухожен. Красивый мужчина.

Эрик подал ей толстый кошелек, который он обнаружил в кармане задержанного. Внутри были водительские права, похожие на настоящие, и полторы тысячи долларов в купюрах по пятьдесят и двадцать долларов. Адрес на правах — бульвар Голливуд, а дом с указанным номером, насколько Петре было известно, принадлежал почтовому отделению.

— Можем мы теперь поговорить? — спросил Леон.

ГЛАВА 31

Все пятеро втиснулись в «кадиллак» Мака и, завернув за угол, выехали на боковую улицу. Хорошие, ухоженные дома, первые лучи солнца окрашивали их в серо-лиловые тона, и этот городской пейзаж казался почти красивым.

Петра представила, что кто-то из бдительных граждан, заметив старый автомобиль, звонит к ним в голливудский участок и нервно объясняет ситуацию.

Лайла Леона стиснули на заднем сидении, между ней и Люком. Хороший одеколон с оттенком корицы. Лайл старался улыбаться, хотя губы отказывались слушаться.

Явно напуган.

Интересно, чем?

— Расскажите нам вашу историю, мистер Леон.

— Марселла была моей племянницей, Сандра — троюродной сестрой. Я должен был позаботиться о них, но ситуация вышла из-под контроля.

— Где ее родители? — спросила Петра.

— Отец Марселлы давно умер, а мать ушла.

— Ушла от «Игроков»?

— Можем мы оставить «Игроков» в покое?

— Все будет зависеть от того, в каком направлении пойдет рассказ.

— Туда рассказ не пойдет, — сказал Леон. — Мы — воры, но никого не убиваем.

— Почему ушла мать Марселлы? — спросила Петра.

— Сказала, что ей необходим простор, а кончила тем, что стала проституткой в Вегасе. Марселла была младшей из четверых детей. Одна из моих кузин взяла их всех, Потом она устала, и я взял Марселлу.

— Ну а теперь расскажите о Сандре.

— Отца Сандры посадили на два года в тюрьму в Юте, а у матери возникли проблемы с головой. Мне доверили опекать их обеих, но, как я и сказал, ситуация вышла из-под контроля. Во всем виноват Венис. Мы отправились туда прошлым летом, в этом году снова туда поехали. Договорились работать на берегу по два часа в день, а остальное время — лежать на пляже. Девочкам это нравилось.

— Что за работа?

— Продавать товары. Солнечные очки, шляпы, разные мелочи для отдыхающих.

Мак подал голос с переднего сидения:

— Пока вы продаете барахло туристам, они обчищают им карманы?

Петра почувствовал, как напряглись плечи Леона. Мак был опытным копом, но сейчас он повел себя неправильно: задирал Лайла. Леон был мошенником, а может, и того хуже, но надо дать ему выговориться.

— Итак, прошлым летом вы поехали в Венис? Леон все еще пребывал в напряжении.

— Чистка карманов — это грубо, сэр. Мы практикуем испытанную временем американскую традицию: купи дешево,' продай дорого.

Он сидел за то, что продавал старикам бесполезные предметы домашнего пользования. Петра представила себе рассыпавшиеся в пыль фальшивые золотые цепочки, очки от солнца, таявшие от летнего зноя.

— Девушкам нравился Венис, но там возникла проблема? — спросила она.

— Марселла повстречала мужчину. Пауза.

— И забеременела.

— И сделала аборт, — продолжила Петра.

— Вы и об этом узнали?

— Это показало вскрытие.

— Я и не знал, что на вскрытии это можно обнаружить… ну да ладно. Теперь вы видите, что я говорю правду.

— Насчет беременности Марселлы? Да, разумеется.

— Аборт… вот из-за чего начались проблемы, — сказал Леон. — Похоже, что из-за него. Сначала он говорил совсем по-другому: возмущался тем, что она не предохранялась. Пришлось ему заплатить. Он, кажется, успокоился. Летом он снова объявился, спрашивал, где ребенок. Я сказал, что ребенка не было, и он слетел с катушек.

— О ком мы говорим?

— Это Омар Селден. Вот кто настоящий негодяй. Участник группового изнасилования, хотя по виду и не скажешь. Наполовину белый, наполовину мексиканец, что-то вроде этого. Он числится в вашей базе данных. Сидел некоторое время за воровство, но никогда за то, что делал на самом деле.

— И что же именно?